Книга Беспутный лорд, страница 14 – Маргерит Кэй

Кларисса молча дернула шнурок звонка, вызывая служанку. Ей только не хватало истерик сестры. Но если нет способа их избежать, остается терпеть.

— Не смотри на меня как на избалованного ребенка. О, Клэрри, тебе не понять моих мук. Иногда мне хочется быть менее красивой. Лучше быть такой, как ты — просто хорошенькой.

Она с легкостью, мимоходом, обидела сестру, как привыкла делать, не замечая этого. Потом, отшвырнув стул, принялась бегать по комнате, заламывая руки.

— Да что с тобой, Амалия? Сядь рядом и расскажи.

— Я скажу тебе вот что, Клэрри. Я сыта по горло нашей жизнью. — Она остановилась перед зеркалом, взглянув, убедилась, что, несмотря на расстроенные нервы, ее внешний вид не пострадал и она прекрасна, как всегда. — В этом вся проблема. Я — красавица, так все твердят вокруг, но ведь эта красота для чего-то мне дана. Я должна выйти замуж за богача, вот моя цель и конец всем проблемам.

Амалия конечно же думала только о себе. Но когда было по-другому? И права ли она сама, бросая вчера в лицо Кита, что он расплачивается со всеми за любовь — с матерью, сестрой, любовницей. И вдруг пожалела, что она не такая, как Амалия. Сейчас было бы очень кстати получить от него материальное вознаграждение, когда на ее плечи обрушились карточные долги матери и забота о приданом для Амалии. Иметь что-то более существенное на обед, а не кролика с овощами каждый день. Слова Амалии эхом отзывались в ее голове.

— Мне нужны деньги. Я рождена для роскоши и не могу носить старые платья, не иметь драгоценностей, а мне уже восемнадцать! Я почти старая дева. Вот ты, Клэрри, какая судьба тебя ждет? Старой девы, гувернантки, или выйдешь за подагрического старика и проведешь свою жизнь, меняя ему корсеты. Я должна вырваться отсюда.

Голос ее поднялся до истерического визга. Лицо исказилось, стало красным, слезы хлынули градом, она стала совсем некрасивой. Наступила тишина, прерываемая тяжелыми рыданиями и всхлипываниями.

Наконец, и они прекратились, и когда Амалия подняла лицо от стола — она являла жалкое зрелище — с распухшими красными глазами, обвисшими волосами.

— Я сейчас в таком положении, что вынуждена хитрить и прибегать к коварным уловкам. И если меня кто-то осуждает, пусть это будет на его совести!

Кажется, шторм миновал.

Кларисса наконец поняла истинную причину слез. Амалия, очевидно, посвятила вчера Эдварда в свои планы по поводу лорда Рейзенби. И мистер Бромптон, благослови его боже, оказался человеком чести, его возмутили такой откровенный эгоизм и бесстыдство. Кларисса была рада, что Амалия влюбилась в человека честного и порядочного. Но убеждать Амалию, что Эдвард вполне достоин ее, бесполезно. Она предоставила Амалии возможность выплакаться и успокоиться.

А главное — окончательно убедилась в своем решении оторвать сестру от лорда Рейзенби, для ее же блага, и, кажется, у нее уже есть помощник в лице молодого Эдварда.

Но Амалии понадобилось утро и начало дня, чтобы успокоиться. Только потом она позволила сестре увести ее в темную спальню и уложить в постель.

У самой Клариссы осталось совсем мало времени, чтобы привести себя в порядок и приготовиться к встрече с Китом в парке. Он должен согласиться на ее условия. Если бы она знала, как Кит провел утро, она бы забеспокоилась. Но сейчас, направляясь в Грин-парк, она была уверена в себе, прелестно выглядела в светло-зеленом шерстяном платье для улицы и гаком же зеленом жакете — подарок от ее тети Констанции. Ножки были обуты в кожаные башмачки, ридикюль и перчатки дополняли наряд. Муфта была слишком большой роскошью для нее, но день не был холодный. Она доехала в наемной карете до парка, расплатилась и вышла.

Лорд Рейзенби ждал у громадного фаэтона, запряженного двумя гнедыми, их с трудом удерживал на месте маленький ливрейный грум, а хозяин экипажа невозмутимо сидел на высоком сиденье. Подойдя, она с сомнением взглянула вверх.

— Не тревожьтесь, они вполне под контролем. Любой повеса, чтобы оправдать свою репутацию, обязан уметь справляться с самыми дикими лошадьми. — Он иронически улыбался. — И не так уж высоко, просто поставьте ногу на подножку, и я помогу вам забраться.

Он перегнулся, протянул руку и легко втащил ее на сиденье рядом, укутал ей колени пледом, коротко кивнул груму, тот отскочил, и гнедые рванули с места. Он быстро усмирил их, пустив размеренной рысью. Его твердое бедро касалось ее ноги, сиденье было узким. Лорд был силен, атлетически сложен и красив как бог. Он был опасен настолько же, насколько привлекателен. «Берегись, Кларисса Уоррингтон, не поддавайся его чарам, или пропадешь».

— Поздравляю — вы пунктуальны, что не является отличительной чертой вашего пола.

Его слова вырвали ее из задумчивости.

— Я горжусь своей пунктуальностью и прошу вас, милорд, не путать меня с остальным вашим гаремом.

— Да, вас не обвинишь в излишней скромности. Она рассмеялась:

— Простите, я не хотела быть грубой. Но я не люблю, когда меня судят, не зная, какая я на самом деле. Хотя я стараюсь быть не столь предсказуемой.

— Вы не поняли, я, наоборот, приветствую вашу независимость и понимаю ваши чувства. Но разве вы не лицемерите, когда судите меня, как распутного повесу, полагаясь только на слухи?

— Да, и я была не права. Но не вы ли пытались меня убедить в своей легкомысленной распутности? — И увидела, что ее замечание попало в цель, потому что он недовольно нахмурился. Опять виноват ее невоздержанный язык. — О, простите, кажется, я снова погорячилась. Но я не хотела, поверьте, просто старалась быть справедливой.

Он засмеялся, она посмотрела на него и тоже засмеялась:

— Вам смешно. Я знаю, о чем вы подумали.

— Сомневаюсь. Просветите меня.

— Что мое поведение не соответствует цели, которую я поставила. Вместо того чтобы вас соблазнять, я все время говорю вам колкости.

— Я думал о том, что вы самая странная и непредсказуемая женщина из всех, что я встречал. И что хотел бы поцеловать вас снова. Так что, моя дорогая Кларисса, вы не так уж легко читаете мои мысли. — И вдруг теплая улыбка тронула уголки его губ.

— О!

Ее щеки порозовели, после его слов перед ее мысленным взором снова возникли картины, которые она пыталась изгнать из памяти. А он, глядя в зеленые, широко распахнутые глаза, на великоватый рот, с чувственной нижней губой, испытывал непреодолимое желание, так влекла его эта женщина. Сочетание в ней искренности и лукавства, несомненный темперамент, который обещал сверкающий взгляд, притягивали так, что он с трудом сдерживался. Он уже поддался ее чарам, и, без сомнения, идет у нее на поводу, позволив себя вовлечь в ее план. Но это была небольшая цена за то, что он получит взамен.

— О… И это все, что вы можете ответить? Не похоже на вас.

— Но, милорд… То есть Кит, давайте условимся — никаких поцелуев, пока мы не пришли к соглашению. Ведь вы собирались обдумать мое условие — мне нужно от вас самое необыкновенное захватывающее приключение, и только потом мы перейдем к физическому контакту. — Она хотела повернуть разговор в безопасное русло. — Так что обсудим пока другие вещи.