Книга Помолвка виконта, страница 48 – Луиза Аллен

— Мне должно быть сто десять лет, чтобы я не думал о таких вещах в подобном положении, — мрачно отозвался Эдам. — Вряд ли мы могли бы быть ближе, не сняв всю нашу одежду. — Десима тревожно вскрикнула и скорее почувствовала, чем услышала его усмешку около своей шеи. — Расслабьтесь, я не акробат.

На это нельзя было ответить ничего, что не звучало бы отвратительно чопорным или неподобающе дерзким. Десима решила, что молчание — лучшая тактика, и попыталась оставаться неподвижной. Это было нелегко. Она была плотно прижата к Эдаму, край полки, на которой она сидела, врезался ей под коленями, а тяжелый том давил на затылок. Но, вспоминая различные советы Генри относительно мужского ума, Десима полагала, что Эдам, находясь так близко к любой молодой женщине, захотел бы поцеловать ее. Она, безусловно, не должна приписывать это своей особой привлекательности.

— Думаете, сейчас безопасно выйти? — прошептала Десима.

— Вероятно. Вам неудобно?

— Очень.

— Мне тоже. Просто восхитительно неудобно, — добавил Эдам так тихо, что она подумала, будто ей послышалось. Эдам попытался засунуть руки за спину, чтобы открыть дверь. — К сожалению, на внутренней стороне нет ручки, а Дэлримпл, похоже, запер дверь.

Чувствуя судорогу в шее, Десима опустила лоб на грудь Эдама. Это было приятно.

— Я прощен? — спросил он.

— За то, что вы ударили бедного Чарлтона? Да, я прощаю вас, если вы простите мне то, что я поверила, будто вы так скверно обошлись с Пру и Бейтсом.

— Думаю, я могу это сделать. — В его голосе слышалась улыбка. — Ваш брат запретил вам иметь что-либо общее со мной снова?

— Да. Конечно, он абсолютно прав.

Десиму интересовало, является ли растяжение мышц спины достаточным оправданием попытки обхватить Эдама руками и теснее прижаться к нему. Разумеется, утонченная и воспитанная леди скорее бы умерла, чем сделала бы такое. К сожалению, это доказывало, что она ни та, ни другая. Но к счастью, ее руки, зажатые стопкой папок, препятствовали такой попытке.

— И вы намерены ему повиноваться?

Десима, вздрогнув, пробудилась от размышлений. Она начала впадать в дремоту.

— Дело в том, что я нуждаюсь в вашей помощи, — продолжал Эдам.

— Мне казалось, я должна слушаться брата, — ответила Десима, пытаясь говорить деловым шепотом. — Что вам от меня нужно?

Последовала пауза, и Десима решила, что могла бы задать вопрос повежливей, но Эдам спокойно объяснил:

— Не могли бы вы и сэр Генри присоединиться ко мне и Оливии в поездке за город на днях? Я унаследовал маленькое поместье около Буши и не могу решить, сохранить его или продать. Я хочу показать его Оливии и посмотреть, понравится ли оно ей.

Против этого были существенные возражения — Десима четко их видела. Это снова сблизит ее с Эдамом, чего ей следовало избегать — Чарлтон был бы в ярости, узнав об этом, — а также Генри с Оливией. Чувства Генри к мисс Ченнинг отнюдь не увяли, как бы он ни старался их скрыть. Десима спрашивала себя, так же ли очевидны ее чувства к Эдаму для тех, кто хорошо ее знал.

— Пожалуйста, — произнес Эдам льстивым тоном, заставившим Десиму улыбнуться. Она сомневалась, что он нуждался в лести и что эта лесть была искренней. Они оба вели игру и знали это. — Если вы не поедете, мне придется взять с собой миссис Ченнинг — к тому же необходим еще один мужчина на случай проблем в дороге. Оливия очень робкая — она бы чувствовала себя увереннее с вами и Фрешфордом.

— Если Генри согласится, я поеду. — Десима открыла рот, собираясь отказаться от приглашения, но мятежное другое «я» вмешалось снова.

Как если бы ее капитуляция была сигналом, раздался скрип ключа в замке, и дверь распахнулась. Эдам шагнул назад, чтобы не упасть, и Десима свалилась в его объятия. Дэлримпл умудрился сохранить невозмутимость, несмотря на неподобающее зрелище, которое они собой являли.

— Миссис и мисс Ченнинг удалились, милорд. Они намерены вернуться во второй половине дня. Миссис Ченнинг любезно сообщила мне, что хочет обсудить приготовления к медовому месяцу, милорд.

— Вот как? — огрызнулся Эдам, удерживая пошатывающуюся Десиму.

— Так она дала мне понять, — спокойно отозвался Дэлримпл. — Могу я подать вам напитки, мисс Росс? Нет? Сожалею, что пришлось запереть вас в кладовой, но я боялся, что дверь может открыться снова, если я этого не сделаю.

— Вы говорили с Бейтсом? — осведомился Эдам, с подозрением глядя на дворецкого.

— Нет, милорд, во всяком случае сегодня. Служанка мисс Росс в кухне, милорд. — Он задержался на выходе. — Миссис Ченнинг также любезно информировала, что она уезжает из города на несколько дней, оставляя мисс Ченнинг на попечение ее кузины.

— Как удобно. — Эдам стоял, глядя в окно, улыбка исчезла с его лица. — Сегодня я поговорю с Оливией о доме в Буши. Если я пришлю вам записку, возможно, вы сообщите мне, когда вы и сэр Генри сможете нас сопровождать?

— А миссис Ченнинг не захочет, чтобы вы подождали ее возвращения, чтобы она могла поехать с вами?

— Вероятно. — Он внезапно усмехнулся, и Десима забыла все свои благие намерения в захлестнувшей ее волне любви и тоски. — Я скажу ей, что получил хорошее предложение и должен быстро принять решение, — это выглядит достаточно правдиво. Она не хочет, чтобы я продавал поместье, после того как я описал его. По ее мнению, чем больше недвижимости будет у Оливии, тем лучше. — Эдам с улыбкой повернулся к Десиме. — И она одобряет вас, иначе не поручила бы вам опекать Оливию. Пожалуйста, Десима, избавьте меня от целого дня в компании будущей тещи.

Напоминание о роли, которую миссис Ченнинг должна была играть в жизни Эдама, было отрезвляющим. Десима колебалась, разрываясь между тем, что считала своим долгом, и искушением провести последний день с Эдамом.

— Я спрошу у Генри, — сказала она, пытаясь выиграть время. Генри мог либо чувствовать то же самое относительно пребывания с Оливией, либо счесть, что боль, причиняемая ее обществом, перевесит удовольствие. — Звучит привлекательно. У нас будет пикник?

— Я позабочусь о том, чтобы у нас было все самое лучшее, — пообещал Эдам. — Пожалуй, нам следует проводить вас через кухонную дверь для пущей осмотрительности. — Он был вполне спокоен, болтая о пустяках, когда сопровождал ее вниз по черной лестнице в кухню, получив замечание от кухарки, что привел туда леди.

Но Десима, даже отвлеченная виноватым видом Пру, заметила в нем кое-что новое. Казалось, Эдам наблюдал, планировал, ожидал чего-то с возбуждением и решимостью. Она ощущала в нем мужчину, обладающего силой и волей, как в те дни, когда он спасал ее в снегу или заключал в объятия.

Потребовалось усилие, чтобы поздороваться с кухаркой, кивнуть судомойкам и равнодушно проститься с Эдамом. Что прислуга подумает о маршруте ее ухода из дома, Десима не имела понятия, но им, несомненно, достаточно хорошо платили, чтобы они не пускались в рассуждения такого рода.