Онлайн книга «Черный цвет боли»
Открыла дверь красивая мулатка, стройная, как фарфоровая статуэтка, с правильными чертами лица, большими глазами и белозубой улыбкой. – Вы квартиросъемщица? – What? Пришлось перейти на английский. – Вы здесь живете? Кто здесь живет? Я из муниципалитета. – Хозяйки нет дома. Что от нее нужно? – Подпись под согласием на ремонт подъезда. Как зовут хозяйку? – Моника… Моника Полссон… – Вы не знаете, квартира у нее в собственности? – Не знаю. – Извините. Придется зайти в другой раз. В какое время она бывает дома? Девушка снова пожала плечами: – Не знаю. Взгляд напряженный, опасливый, но это объяснимо, боится любых представителей власти, наверное, есть почему пугаться, однако расспрашивать не стоит, можно просто спугнуть. А может, и пугать нечем, у девушки просто не все в порядке с документами? Фрида подумала, что стоит передать этот адрес миграционной службе, пусть проверят. Она поднялась на второй этаж и попросила подписать согласие на ремонт в одной из квартир, во второй никого не было дома. Потом на всякий случай разыграла звонок на мобильный: – Да, милый? Собираю подписи по поводу будущего ремонта. Я всего три квартиры в этом подъезде посетила. В одной послали к черту, в двух подписи дали, еще в одной не открывают. Просто я думала, что ты задержишься, и решила поработать здесь. Хорошо, перенесу на завтра. Ну, не сердись, уже бегу. Дольше оставаться в подъезде не стоило, могла выглянуть Олайсон и все испортить окончательно. Вангер ждал Фриду за три квартала от дома, ближе подъезжать не рискнули, улица действительно просматривалась. – Ну? – он с трудом скрывал свою тревогу, которая одолела, пока Фрида посещала беспокойный дом. – Я, конечно, никогда не встречалась с Анной Свенссон, но, по-моему, подруги правы, это она. И фру Олайсон тоже права. – Ты ей этого, надеюсь, не сказала? – Я даже заходить не стала, иначе до утра бы не выбралась. – Была только в квартире у Анны? – В квартиру не пустили, разговаривали снаружи, обмануть, кажется, удалось. А вот выяснить – ничего. Пришлось идти на поклон к Бергману с просьбой установить наружное наблюдение исходя из одних подозрений. Несмотря на нехватку людей, Бергман сумел этого добиться, правда, оговорив, что ненадолго. – Ничего, даже если наружка просто сумеет сфотографировать подозрительную женщину, мы поймем, Анна это или нет. Наружка сумела, но ясности и это не прибавило. Да, похоже на Анну Свенссон, но беременность… Женщина носила живот с достоинством. На снимке у нее темные волосы и немного выступающая нижняя челюсть. Конечно, мог быть парик и накладка на зубы. Вангер ворчал: – Так можно начать подозревать всех, у кого поврежден ноготь мизинца левой руки… * * * Мы не виделись неделю. Много это или мало? Для меня вопрос так не стоял, это не просто много, это невыносимо, безумно много! Когда Ларс позвонил из Хитроу и сказал, что вылетает ближайшим рейсом, я просто взвизгнула: – Когда тебя встречать? Ты прилетишь в Арландо? Каким рейсом?! Он рассмеялся, смех довольный: – Тысяча и один вопрос сразу. Хочешь сказать, что соскучилась и будешь рада меня видеть? – Как ты можешь?! Когда?.. – я почти стонала от вожделения. – Я опять всего на ночь, утром первым самолетом обратно, очень хочу тебя видеть. Приедешь? Жди меня на Эстермальмсгатан, договорились? Там есть душ… спальня… рояль… Я ахнула, услышав про рояль, и тут же получила: – На рояле вообще-то играют. А ты о чем подумала? Голос вкрадчивый, заставивший меня снова застонать: – Ла-арс… – Соскучилась, слышу… Езжай туда, я около десяти буду. Линн, я завтра же обратно, у нас опять будет только ночь. Мой восторженный визг заставил Бритт выскочить из ванной с ногой в одной штанине джинсов: – Что случилось?! – Ларс прилетает! – Когда? Я уже носилась по квартире, собираясь. – Сегодня. Через три часа! – Куда ты так торопишься? – Он будет на Эстермальмсгатан через три часа! Вместо того чтобы надеть джинсы полностью, Бритт вылезла из них и теперь стояла, сложив руки на груди и привалившись к двери ванной. На лице сарказм: – За три часа до «Квартала жаворонков» можно дойти пешком и не торопясь. – Я хочу еще принять душ и высушить волосы. Подруга посторонилась: – Принимай. – Я там. – А вдруг там не будет воды? – Чего не будет?! Бритт кивнула на нашу ванную: – Иди мойся и суши свои волосы здесь, мало ли что творится там? Отключили свет, воду или еще что-то… Она права, все следовало предусмотреть… – Бритт, – я вдруг почувствовала настоящие угрызения совести оттого, что оставляла подругу в одиночестве, сама отправляясь в объятия Ларса, – я только на ночь. Он утром улетит обратно. – Иди уж, не теряй время. Торопливо моя голову и натирая тело, я размышляла о том, как мне повезло в жизни. Самый красивый в мире мужчина прилетает на одну ночь при первой же появившейся возможности, потому что страстно меня желает. М-м-м!.. Критически оглядев меня, Бритт сокрушенно помотала головой. – Что не так? – на всякий случай я заглянула в зеркало. – Ты на руки свои посмотри. Маникюру неделя. – Ну… я… – Садись и обрабатывай ногти, волосы я тебе высушу сама. Пока я подрезала и подтачивала свои и без того недлинные ногти, Бритт колдовала над моей головой. Обозрев полученную в результате ее стараний шевелюру пуделя, я молча заплела косу. Подруга почти обиделась: – Ну и пожалуйста! – Бритт, не сердись, но Ларсу больше всего нравится коса. Бритт не отозвалась, уйдя к себе в комнату. Я заглянула туда же и заговорщически сообщила: – К тому же ему нравится сначала принимать душ вместе со мной, так что укладка бесполезна. – Правда?! Бритт долго сердиться не способна, во всяком случае на меня, через четверть часа, провожая меня на рандеву, подруга подала на ладони таблетку. – Зачем? |