Онлайн книга «Компания»
* * * Холли в Восточном Берлине подпиливает ногти. Не смыться ли ей в спортзал? Здесь все равно делать нечего. Она поворачивается, чтобы взглянуть на стенные часы, и вздрагивает, обнаружив стоящую позади Меган. Холли сидит к Меган спиной, и та всегда приближается незаметно. – Извини. Сидни просила тебя распечатать итоги продаж. Ей это нужно к двенадцати. На часах одиннадцать тридцать пять. Холли готова спорить на что угодно, что Сидни имела это в виду уже несколько дней. По-мнению Холли, Сидни только тем и занимается, что превращает текущие задачи в срочные, скрывая их до последнего момента. – Ладно, сейчас. Меган уходит. Холли роется в отчетах. «Ну почему Сидни не попросит представителей писать покороче?» – мысленно ноет она, но тут же обрывает собственное нытье. Подобный вопрос она могла бы задать три года назад, будучи такой же зеленой, как Джонс. В ту пору она воображала, что знание такого рода вещей сопровождается восхождением по служебной лестнице и покупкой все более классных блузок и туфель. Знаний она так и не получила, по службе не выросла – зато приобрела постоянную складку на лбу, репутацию необщительной особы и растущую зависимость от спортзала. Она любит простоту и неизменность соблюдаемых там правил. Бег поддерживает в тонусе бедра, штанга – руки. Ничего общего с ее жизнью в отделе продаж. Она подбивает итог и включает принтер в тот самый момент, когда Фредди и Джонс возвращаются из разведки. – Ну что? – Сеть нигде не работает, – отвечает Фредди. – Значит, это компьютерная проблема, слава те господи. Ты что делаешь? – Попусту трачу жизнь, как всегда. Фредди плюхается на свой стул, Джонс смотрит по сторонам. – Самое подходящее время для разговора с Сидни, мне кажется. Фредди, застонав, объясняет Холли: – Джонсу не дает покоя главная цель компании. – Я тебе с ходу скажу, Джонс. Это психологический эксперимент: выяснить, сколько страданий способен вынести человек, пока не плюнет и не уйдет. Кстати, – говорит она Фредди, – ты помнишь, как все у нас жаловались на несоблюдение баланса между работой и личной жизнью? Так вот в понедельник будет общее собрание по этому поводу. В семь тридцать утра. Фредди смеется, вытирая глаза. – Как по-твоему, они это нарочно или просто не догоняют? И какой из двух вариантов хуже? – Венделу даже повезло, если разобраться. Слышали? Его уже взяли в «Усердие». – Кто тебе сказал? – взвивается Джонс. – Одна девка в спортзале, а что? – У вас нет никаких подозрений, почему все ушедшие из «Зефира» оказываются в «Усердии»? – Ну, не все. – Назови хоть одного из ушедших, с кем ты сохранила контакт. – Э-э… – Я думаю, – говорит Джонс, – что никакого «Усердия» вообще в природе не существует. Его выдумали, чтобы помешать вам общаться с уволенными. – Зачем это надо? – пугается Холли. – Потому что их и не увольняли вовсе, – понизив голос, говорит Фредди и снова смеется. – Не знаю зачем, но спорю, что это правда. – А я вот спорю, что тебя вышибут, если не перестанешь разнюхивать. Когда-нибудь Джонс просто не появится, – пророчит Фредди, – и нам скажут, что он ушел… в «Усердие». – Не надо, – просит Холли. – У меня прямо мурашки по коже. * * * – Ой, извини. – Пенни, сестра Джонса, садится, заталкивает под стол черную сумку, поднимает темные очки на лоб и демонстративно переводит дух. – Заседали до часу пятнадцати. Свидетельница пустила слезу. Сексуальное насилие… если б Джордж ее не заткнул, она бы до сих пор заливалась. – Она оглядывается в поисках официанта. – Ты уже заказал? Пенни служит секретарем в суде по семейным делам и каждый раз приносит оттуда такие вот маленькие истории, лишающие жизнь Джонса всякого смысла. Нелегко это – быть младшим братом восходящей звезды. – Ага. Взял тебе, что всегда. Поступив на работу в суд, Пенни стала носить приталенные жакеты и блузки с большими заостренными воротниками. Джонс при виде их всякий раз вспоминает вещи из маминого шкафа, которые она на себя надевала. – Слушай, у меня такое чувство, что мы уже год не виделись. Как твоя новая работа? – Нормально. Просто здорово. Начал с самых низов, но там есть где развернуться. – Да? – Пенни распускает волосы, собранные в черный блестящий хвост. – В какой отрасли трудитесь? – Ну… это холдинговая компания. – И что же она контролирует? Джонс отводит взгляд. – Да всякое. Разносторонний портфолио. – Чего темнишь? Порнухой промышляете, что ли? – Нет, не порнухой. – Сестра смотрит на него, и он раскалывается – тактика, успешно применяемая ею с тех пор, как ему исполнилось девять. – Вообще-то я толком не знаю. Я думал, они продают тренинги, но этим занимается только мой отдел, а компания в целом… не знаю. – Ого, – произносит Пенни. Официант приносит им кофе. – Вот так. Я обязательно выясню, только это… крупное предприятие. У них там все по-другому. – А сам ты что делаешь? – Понимаешь, – мнется Джонс, – на той неделе у нас сеть полетела, а без нее особенно делать нечего. Сидим в основном и разговариваем, пока все не наладят. – Как, говоришь, называется твоя фирма? – «Зефир». – Впервые слышу. – Это очень крупная компания в… – В своей неведомой области. – Точно. – Стивен, это ненормально. – Да? – Джонс обеспокоен. – Со стороны, наверное, видней. В самом-то «Зефире» все, похоже, считают, что так и надо. – Нет уж. Поверь мне. Не знать, чем занимается твоя фирма, – это что-то из ряда вон. – Ну, это ведь не судебная система. Это реальный мир, – с некоторым смаком выдает Джонс. Когда он был студентом, а Пенни только начинала работать, она поминала этот реальный мир на всех семейных обедах. – Так, наверное, и положено в большом бизнесе. Пенни, помолчав пару секунд, берет чашку с кофе. – Ну, может, и так. – Я все-таки хочу выяснить что к чему, – вздыхает Джонс. – Да, хорошо бы. * * * На нижних этажах «Зефира» происходит движение: это шебуршатся снабженцы. Работа у них как в зоопарке: весь день они закидывают незнакомые продукты в клетки загадочных животных, а когда кормежка заканчивается, животные просят еще. Снабженцы считают себя чем-то вроде машинного отделения «Зефира» и порой пытаются представить, что будет, если они просто запрут дверь и лишат «Зефир» печатных бланков, отрывных блокнотов и бутилированной воды. Рухнет фирма, вот что будет. В дни своей славы снабжение занимало три этажа и имело собственный лифт; старые работники порой задирают ноги на стол и повествуют об этом новым. Послушать их, так запросы других отделов были некогда именно запросами, которые снабжение удовлетворяло по своему благоусмотрению. Тогда все служило долго, не то что теперь: если кто заказывал авторучку, чернил к ней хватало на восемь лет. И стажеры вели себя не в пример уважительнее: понимали, что вся их книжная премудрость плевка не стоит. Золотые были деньки, без всяких этих паскудных словечек вроде спада, рационализации и реорганизации. Теперь снабжение ютится на половине одного несчастного, этажа, людей в нем вчетверо меньше, и работают они вчетверо больше. Требования отделов приходится выполнять в тот же день, иначе будет скандал. Они даже не звонят больше, отнимая у снабженцев возможность договориться об отсрочке; их наглые заявки (5 упаковок синих шар. ручек, к 10 час.) просто поступают на снабженческие компьютеры. |