Книга Непобедимая жара, страница 85 – Ричард Касл

Рук обдумал это предложение.

— Разумеется, не для печати.

— Паскуаль и его герои из «Justicia a Guarda» спасли меня от верной смерти. Наемный убийца пришел за мной в тюрьму — это тот человек, кто ранил меня ножом, — и за ним должны были прийти другие. Как вы понимаете, подобный побег представляет собой довольно сложное и весьма дорогое мероприятие. Сеньор Мартинес, претерпевший настоящее перерождение, собирает здесь, в Нью-Йорке, деньги для организации по защите прав человека в Колумбии; он также обеспечил мне безопасное путешествие и комфортабельное изгнание. — Он хмыкнул и обвел подвал рукой.

— Когда вы сюда приехали?

— Три недели назад. Я прибыл в Нью-Джерси из Буэнавентуры, знаете это место? Я плыл на корабле в деревянном ящике. — Рук кивнул и подумал о тайном грузе, предназначавшемся Гусману, о котором сообщил ему Ти-Рекс. Это оказалась не взрывчатка, а Фаустино Велес Аранго! — Моя жизнь в подвале, возможно, кажется вам убогой и отвратительной, но это рай по сравнению с Колумбией! Мне очень помогли добрые жители Нью-Йорка, особенно местный священник одной из ваших церквей.

Велес Аранго сунул руку за ворот рубахи и вытащил большой медальон на тонкой металлической цепочке.

— Это медальон святого Христофора — покровителя путешественников. Только в прошлый понедельник замечательный человек, священник, который помогал нашему делу, пришел сюда и подарил его мне. — Лицо писателя помрачнело, лоб прорезали морщины. — Насколько я понимаю, бедняга был убит; однако какой благородный жест, вы не находите?

— Отец Граф подарил вам это в понедельник? — Рук понял, что это произошло после встречи священника с Хорстом Мюллером у агента.

— Si. Святой отец сказал мне: «Это самый подходящий медальон для того, кто скрывается».

Рук молчал. Он мысленно повторил фразу, глядя, как медальон покачивается на цепочке. Звонок сотового испугал его — звонила Хит.

— Можно, я отвечу? Это моя подруга, знаю, что это очень важно… Послушайте, я не буду говорить, где я.

Мартинес и Гусман покачали головой, но Велес Аранго обладал здесь большей властью.

— Хорошо, только на громкоговорителе.

Рук успел ответить прежде, чем включился автоответчик.

— Привет, — произнес он.

Никки сказала:

— Что-то ты долго не брал трубку. Где ты?

Мартинес шагнул к Руку.

— Сначала ты скажи, — ответил Рук, и Мартинес немного отступил.

— Я только что приехала на Центральный вокзал и пытаюсь поймать такси. В Оссининге я узнала кое-что очень важное, Рук. Теперь мне все ясно. — Он волновался и боялся ляпнуть что-нибудь не то. Пока он размышлял, она воскликнула: — Рук, ты в порядке?

— Ага, мне так хочется с тобой все обсудить. Но только не по телефону.

— Точно; я думаю, ты просто описаешься от восторга, когда услышишь. Мне приехать к тебе? Все еще следишь за своей сумкой с деньгами? — Вдруг в трубке послышалось какое-то шуршание, и она воскликнула: — Эй, что вы?.. — Никки начала пронзительно кричать.

А затем раздались короткие гудки.

Рук резко вскочил на ноги и начал нервно тыкать пальцем в кнопки телефона. Слушая долгие гудки, он шагнул к лестнице, но Гусман преградил ему путь.

— Оставьте меня! — рявкнул Рук. — Мне надо идти. — Включился автоответчик. — Никки, это я, перезвони, хорошо? Скажи, что происходит. Как только сможешь.

— Никки… — Паскуаль Гусман вслух повторил имя и повернулся к Мартинесу. — Мне показалось, что я узнал этот голос? Это детектив, которая допрашивала меня.

— И меня, — произнес Мартинес, подходя к Гусману.

Рук попытался обогнуть этих двоих, но Мартинес не дал это сделать, приложив к его груди широкую ладонь с блестящими ногтями.

— Да что вы, ребята? Мне нужно бежать немедленно, помочь ей.

— Что это за разговоры об Оссининге? — спросил Мартинес, услышавший знакомое название.

Несколько минут назад, когда сумка с долларами неожиданно привела Рука к беглому писателю, борцу за права человека, он понял, что его теория об отмывании грязных денег бандой наркоторговцев рассыпается в прах. До сих пор ни у кого из присутствующих Рук не заметил оружия — даже у Мартинеса — и поэтому решил рискнуть.

— Ну хорошо, я все объясню, — заговорил он, обращаясь главным образом к Фаустино Велесу Аранго, безмятежно наблюдавшему за этой сценой, сидя в своем кресле. — Моя подружка — коп, она расследует убийство, к которому, как мне кажется, никто из вас не имеет никакого отношения.

— Это все то же самое убийство отца Графа? — спросил Гусман.

Рук подумал и кивнул. Гусман, подергав себя за бороду, заговорил по-испански с Велесом Аранго. Разобрать все слова Руку не удалось, но по интонациям собеседников он понял, о чем идет речь. Писатель несколько раз кивнул с мрачным видом. Когда разговор закончился, Рук взмолился:

— Возможно, ее жизнь в опасности. Не могу поверить: неужели вы, сеньор Велес Аранго, способны удерживать писателя в плену?

Колумбиец поднялся, пересек комнату и подошел к Руку.

— Я знаю, что отец Граф сделал немало добрых дел, помимо того что подарил мне этот медальон. Паскуаль говорит, что убийца отнял жизнь у святого человека, преданного нашим идеалам. — Его угрюмое лицо осветила тень улыбки. — И разумеется, я читал вашу статью о Никки Хит. — Он сделал жест в сторону лестницы. — Идите. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы спасти ее.

Рук бросился было к выходу, но Мартинес снова загородил ему дорогу.

— Фаустино, он вас выдаст.

Знаменитый романист подумал и возразил:

— Нет.

Рук протиснулся к ступенькам, затем, словно что-то вспомнив, обратился к Велесу Аранго:

— Могу я попросить вас еще об одной услуге?

— Que? [135]

— Сейчас мне нужна любая помощь. Вы не одолжите мне медальон со святым Христофором?

Велес Аранго сжал медальон в руке.

— Он мне очень дорог.

Рук сказал:

— Знаете что, давайте сделаем так. Вы оставите себе мои десять тысяч, и будем считать, что мы квиты.

Никки бежала по Вандербильт-авеню, навстречу плотному потоку пешеходов, направлявшихся к Центральному вокзалу. Оглянувшись, она увидела своего преследователя совсем близко. Его черная маска с прорезями для глаз приводила в ужас офисных работников, возвращавшихся домой; они останавливались и смотрели вслед человеку, расталкивавшему прохожих по сторонам. Наиболее сообразительные озирались в поисках полиции или людей с камерами, снимавших кино.