Книга Невыносимая жара, страница 20 – Ричард Касл

— Мирик, — начала она, — польское имя, верно?

— Я американец польского происхождения, — заговорил задержанный с едва заметным акцентом. — Я приехал в эту страну в тысяча девятьсот восьмидесятом году после событий, которые мы называем Гданьской забастовкой на верфи.

— «Мы» — это вы и Лех Валенса?

— Верно. «Solidarnosc», [61] знаете?

— Вам, Мирик, тогда было девять лет.

— Неважно, это у нас в крови, понимаете?

Прошло меньше минуты, а Никки уже раскусила этого парня. Трепло. Из тех, кто болтает и болтает, но в итоге не говорит ничего. Если позволить ему продолжать в том же духе, она просидит здесь несколько часов и выйдет с головной болью и безо всякой информации.

Поэтому Хит решила несколько подстегнуть его.

— Вам известно, за что вас задержали?

— Это вроде как на дороге — когда тебя останавливают за превышение скорости, и полицейский спрашивает, как быстро ты едешь? Сами знаете.

— Вас уже арестовывали прежде.

— Да, и не один раз. У вас там, наверное, список есть, да? — Он повернул свой длинный нос в сторону папки, лежавшей на металлическом столе перед Хит, затем поднял взгляд на женщину. Глазки у него были посажены так глубоко и так близко, что буквально собирались в кучку. Назвать этого урода хорьком означало сделать ему комплимент.

— Зачем вы приходили позавчера в «Гилфорд»?

— «Гилфорд», который на Западной Семьдесят седьмой? Милый домик. Дворец, да?

— Зачем вы туда приходили?

— А разве я туда приходил?

Никки резко стукнула ладонью по столу, и мужчина подпрыгнул на месте. «Отлично, — подумала она, — ускорим темп».

— Хватит мне лапшу на уши вешать, Мирик! У меня есть свидетели и видеозапись. Вы и ваш вышибала приходили к Мэтью Старру в день, когда он погиб.

— И вы считаете, что я имею к этому какое-то отношение?

Мирик был скользким типом, настоящим подонком. По опыту Хит знала, что с такими людишками лучше всего действовать по методу «разделяй и властвуй».

— Я считаю, что вы можете нам помочь в этом деле, Мирик. Возможно, в том, что произошло с мистером Старром, нет вашей вины. Возможно, ваш приятель… Поченко… немного вышел из себя, когда вы явились за долгом. Такое бывает. Так он действительно вышел из себя?

— Я не знаю, о чем вы говорите. Разумеется, у меня была встреча с мистером Мэтью Старром.

Почему бы иначе меня пропустили в такой замечательный дом? Но я подошел к его двери, и он не открыл.

— Итак, вы утверждаете, что в тот день не видели Мэтью Старра.

— Мне кажется, это не нужно повторять — я уже высказался достаточно ясно.

«Парень слишком часто попадал в переделки, — подумала она. — Он прекрасно понимает, что к чему. И, несмотря на многочисленные аресты, его ни разу не обвиняли в нанесении телесных повреждений. Только мошенничество и букмекерство». Она вернулась к Железному Человеку.

— Этот человек, Поченко, он приходил с вами?

— В тот день, когда я не видел Мэтью Старра? Да, приходил. Могу поклясться, вам это уже известно.

— Зачем вы взяли Поченко на встречу с Мэтью Старром? Чтобы показать ему замечательное здание?

Мирик рассмеялся, обнажив крошечные желтые зубы.

— Хорошая шутка, я запомню.

— Тогда зачем? Зачем брать с собой такого верзилу?

— О, вы знаете, какая сейчас ситуация, людей постоянно обворовывают на улицах. Иногда я ношу с собой большие суммы денег, и лишняя осторожность не помешает, понимаете?

— Вы меня не убедили. Я считаю, что вы лжете. Мирик пожал плечами:

— Думайте, что хотите, мы в свободной стране. Но я вам вот что скажу. Вы подозреваете, что я убил Мэтью Старра, а я вам говорю: зачем мне это? Это плохо для бизнеса. Хотите знать, как я называл Мэтью Старра? Банкомат. Зачем мне отключать свой банкомат?

Он дал Никки пищу для размышлений. И тем не менее, поднимаясь, она произнесла:

— И еще одно. Покажите руки.

Он повиновался. Руки были белыми и чистыми, как будто он целыми днями чистил картошку в раковине. Пока из камеры вели Поченко, Никки Хит обменялась впечатлениями с детективами.

— Этот Мирик — кусок дерьма, — сказал Каньеро. — Во время облавы на торговцев метамфетамином находишь таких жалких тварей под опилками в ящиках.

— Итак, насчет «хорька» мы сошлись во мнениях, — подытожила Хит. — Что полезного мы от него получили?

— По-моему, это он.

— Рук, ты говоришь так про всех, кого мы допрашивали. Могу я тебе напомнить о Кимберли Старр?

— Но тогда я еще не видел этого парня. А может, это его вышибала. Вы, ребята, их так называете — вышибалами?

— Иногда, — ответил Таррелл. — А еще киллерами.

— Или головорезами, — продолжил Каньеро.

— Головорез — неплохо звучит, — согласился Таррел.

— Качок, — откликнулся Каньеро, и двое детективов принялись по очереди сыпать жаргонными словечками.

— Гангстер.

— Быдло.

— Бандюган.

— Мразь.

— Громила.

— Отморозок.

— Шпана.

— Но вышибала — тоже подходит, — закончил Каньеро.

— Да, передает смысл, — согласился Таррелл.

Рук вытащил «Молескин» и ручку.

— Надо хоть что-нибудь записать, пока не забыл.

— Записывай, — разрешила Хит. — А я пойду к… злоумышленнику.

— Виктор Поченко, с того момента, когда вы прибыли в эту страну, вы не теряли времени даром. — Никки полистала досье, делая вид, что читает, хотя уже была с ним знакома, затем закрыла папку. Множество задержаний за угрозы и насилие, но ни одного предъявленного обвинения. Люди либо отказывались давать показания против Железного Человека, либо уезжали из города. — Но всегда выходили сухим из воды. Много раз. Варианта два: то ли люди вас очень любят, то ли очень боятся.

Поченко сидел, глядя прямо перед собой, в зеркало. Но он не рассматривал себя, как нервный Барри Гейбл. Нет, он сосредоточенно уставился в одну точку. Не на Никки — как будто ее вообще здесь не было. Казалось, он думал о чем-то своем. Детектив Хит поняла, что нужно вернуть его с небес на землю.

— Ваш друг Мирик, должно быть, вас совершенно не боится. — Русский даже бровью не повел.

— Судя по тому, что он мне только что рассказал. — По-прежнему молчание. — Он поведал мне кое-что интересное о том, что вы сделали позавчера с Мэтью Старром у него дома, в «Гилфорде».