Онлайн книга «Портрет кавалера в голубом камзоле»
|
Глория старалась вызвать в сознании образ отца ребенка, однако безуспешно. Очевидно, процесс ясновидения не поддается контролю. Или она пока что не умеет им управлять. – Мое положение тогда было двусмысленным… впрочем, оно и сейчас такое же… – Отец ребенка не собирается жениться на вас? – Вероятно, он бы сделал мне предложение, если бы… Нет… думаю, нет. Госпожа Жемчужная обрывала фразы, предполагая, что собеседница понимает, о чем идет речь. Или же у нее была такая манера общения. – Вам нужно выговориться, облегчить душу, – сказала Глория. – Вы ходите на исповедь? – Я не смею… Кроме того, разве между человеком и Богом нужен посредник? – Иногда да. – Я не верю священникам! – запальчиво воскликнула актриса. – Где гарантия, что они… Не могу же я требовать от них конфиденциальности? «Она боится шантажа, – догадалась Глория. – Значит, уже был прецедент». – Вообще-то тайна исповеди существует априори… – Скажите еще о врачебной тайне! «Ее шантажирует… или шантажировал доктор, – констатировала Глория. – Бедная женщина. Мечется, словно птица в силках… Интересно, где она берет деньги, чтобы платить вымогателю? У своего покровителя?» – Сколько вы заплатили доктору за молчание? Актриса вспыхнула, – первым ее побуждением было все отрицать. Однако, осознав нелепость подобного поведения, она смирилась с неизбежным. Ей придется рассказывать обо всем. Ведь Глория сразу изобличит ее во лжи. – Много… – А требуется еще и еще? – Я не знаю, что мне делать! – Сначала вы отдали собственные сбережения, а потом… попросили взаймы? – Да. Ненавижу просить, но… – Она расплакалась. – Какой стыд! Я не собиралась говорить об этом… – Исповедь нужна не мне, а вам, – располагающе улыбнулась Глория. – Нельзя носить в себе горечь и боль. Жемчужная пользовалась дорогой тушью, но слезы размыли тщательно нанесенную краску, и на щеках образовались темные потеки. – У меня нет актерского образования, – начала она. – Зато есть природный талант. Моя бабушка окончила консерваторию, она сама ставила мне голос. Мне очень хотелось петь, но меня никуда не брали. Даже в рестораны. Кого сейчас прельстишь драматическим сопрано [5] ? «Вот оно что, – мысленно отметила Глория. – Она поет. Вероятно, оперетту… или кое-какие оперные партии. Ясно, почему о ней мало известно. Нынче широкая публика серьезной музыкой не увлекается. То ли дело „попса“ или „шансон“». – Вы родом… – Из Ярославля, – ответила Жемчужная. – У нас много церквей. После школы я стала певчей в соборном хоре. Наш регент [6] посоветовал мне выставить в Интернет ролик с исполнением оперной партии. Тогда это было в новинку. Я стеснялась, но он уговорил меня. Нашел человека, который помог сделать запись. Ролик вызвал неожиданный интерес. Меня пригласили на кастинг в Москву. – Какой-нибудь музыкальный театр? – Нет… частное лицо… Она достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза. На платке остались черные следы от туши. – Он меценат? Покровительствует актерам? – Да… это богатый предприниматель, тонкий ценитель искусства. Образованный, великодушный… Он решил создать собственный камерный театр и как раз набирал актрис для музыкальной труппы. Мое исполнение ему понравилось… Он предложил обучение за границей, в Италии. За его счет, разумеется. Для меня это был единственный шанс выйти на сцену… пусть маленькую, частную… выступать в концертах… – И вы согласились. – Могла ли я отказаться? Моя мечта осуществилась самым волшебным образом. Я была на седьмом небе от счастья! Родители предостерегали меня, но я их не слушала. Они боялись, что вместо выступлений я попаду в постель к своему спонсору, а потом – в заграничный бордель. Стану продажной девицей с оперным голосом. Пикантное дополнение к интимным услугам. Знаете, у обеспеченных мужчин – изощренные вкусы. Они уже не хотят платить за обычный секс. – Такого с вами не случилось? – Нет… конечно нет. Я на полгода уехала в Милан, брать уроки вокала. Со мной работали опытные педагоги. Они хвалили мой диапазон, тембр, но заявили, что оперной дивы из меня не получится. Я ведь окончила только музыкальную школу в Ярославле. Денег на продолжение образования не было. Бабушка занималась со мной дома, пока была жива. Мой удел – концертное исполнение. Об оперной сцене нечего и думать. – Ваш покровитель был разочарован? Актриса пожала плечами: – Он оплатил мое обучение, и результат его удовлетворил. Я подавала надежды, а его маленький частный театр не шел в сравнение с настоящим храмом искусства. Мы оба поумерили свои амбиции. «Он все-таки стал ее любовником, – подумала Глория. – Госпожа Жемчужная весьма дипломатично обходит вопросы о нем. Не хочет признаваться, что без постели не обошлось. Это от его ребенка она избавилась…» – Что вы на меня так смотрите? – не выдержала посетительница. – Да, мы… полюбили друг друга! Это ведь не зазорно? Мое чувство благодарности переросло в привязанность, потом в страсть. Я выросла в деревянном домишке на окраине, с печным отоплением и без водопровода. А он показал мне, какой может быть жизнь! Все самое лучшее и приятное мне довелось испытать с ним. Что я видела до переезда в Москву? Нищету, вечные долги… В моей семье приходилось считать каждую копейку. Отец не пьет, но зарабатывает мало. Мама привыкла экономить на всем, – на еде, на одежде. Только здесь, в столице, я научилась носить красивые вещи, причесываться в салоне… у меня появились золотые украшения… – Его подарки? – Не без того. Разумеется, я сама зарабатываю. Мне платят приличное жалованье в театре. На все необходимое хватает. – А на роскошь? Жемчужная смутилась и залилась краской. Разговор давался ей тяжело. Хотелось бы сгладить кое-какие углы, но лукавить она не умела. – Я принимаю его презенты… однако никогда ничего не прошу. – Он старше вас… – На пятнадцать лет, – кивнула она. – Для мужчины это зрелость. Глория не то чтобы угадывала, – история провинциалки, которая приехала покорять Москву, была ей знакома. Похожий путь проделали многие. – Вы меня осуждаете? – Разве я имею право? – улыбнулась Глория. – Каждый сам строит свою судьбу. – По крайней мере, я не лезу в чужую семью. Ни у кого ничего не отбираю. – Он не женат? |