Книга Русалки белого озера, страница 36 – Антон Леонтьев

Инга Валерьевна качнула головой.

– В моей квартире случился пожар, и мне чудом удалось спастись. Я вытащила дневник, однако поняла – Серафима занялась и мной. Это так ужасно – работать рука об руку с человеком, который пытался убить меня! Ведь милиция установила: имел место намеренный поджог! Серафима хотела если не заполучить дневник, то уничтожить его раз и навсегда – вместе со мной!

Переведя дух, экскурсоводша сказала:

– Я перепрятывала дневник у друзей и знакомых, но ведь не могла же я подвергать их такой опасности! Серафима ни перед чем бы не остановилась! В итоге мне не пришло в голову ничего иного, как запихнуть его на дно сумки, забитой старыми вещами, а саму сумку сдать в камеру хранения на автовокзале в нашем городке. Причем там можно было, заплатив, кстати, весьма немаленькую сумму, держать сумку в течение многих месяцев. У меня же осталась квитанция, а также жетон. Я всегда носила их при себе. Носила-носила… И доносилась!

– Их украли? – спросила Анна, и Инга Валерьевна кивнула:

– Вот именно! То ли сама Серафима, то ли кто-то из моих любимых коллег, которые работают на нее. В любом случае и квитанция, и жетон исчезли, а сумку из камеры хранения забрали. Я не сомневаюсь, что дневник теперь в руках Серафимы. Однако я хотела узнать, кто же из коллег помог ей в этом ужасном деле. Поэтому, надеясь на чудо, и обыскивала карманы верхней одежды, глупо полагая, что вор засунул туда ненужную уже квитанцию. Но ничего не нашла! Конечно, все улики давно уничтожены!

– Значит, прочитав дневник, Серафима Ниловна узнает, о какой именно комнате идет речь? – спросила Анна.

Тут экскурсоводша усмехнулась и сказала:

– Нет, не узнает! Потому что в камере хранения находилась сама зашифрованная тетрадь, а вот таблица с кодом – в совершенно другом месте. Она до сих пор у меня, а дневник – у Горянской. Без дневника таблица с кодом – не более чем набор ненужных букв и знаков. Но и без таблицы с кодом дневник – всего лишь набор непонятных записей.

– Она может, как это сделали и вы сами, нанять специалиста по шифрам! – заметила Анна, и Инга Валерьевна сказала:

– Конечно, может! Но, во-первых, таких специалистов не так уж много, во-вторых, их услуги стоят ужасно дорого, и, в-третьих, им понадобится куча времени, чтобы разгадать шифр. Однако вы правы – Серафима рано или поздно заполучит код, и тогда все пойдет насмарку…

– Но ведь вы прочитали дневник? И знаете, о какой комнате идет речь? – спросила Анна, и экскурсоводша развела руками:

– В этом-то и суть, что нет! Вернее, я начала читать дневник, сверяясь с таблицей с кодом, но ведь это как читать при помощи словаря текст на неизвестном языке. Я осилила только десятую часть записей, но не наткнулась на указание того, о какой именно комнате во дворце идет речь. А в дневнике без малого шестьсот страниц!

Тут она посмотрела на Анну и сказала:

– Вы внушаете мне доверие, Анна Игоревна. Иначе бы я не стала с вами откровенничать. Да и вы бы не рассказали мне про часы. Поэтому предлагаю вам объединить наши усилия. Вы и я – против Серафимы!

Анна и сама склонялась к этой мысли, Инга Валерьевна представлялась ей идеальной союзницей.

– Но что вы предлагаете? – спросила Анна. – По собственной воле Серафима Ниловна дневник не отдаст.

– Не отдаст! – подтвердила экскурсоводша. – У такой, как она, зимой снега не выпросишь. Но кто, собственно, будет спрашивать ее согласия? Мы заберем дневник – и дело с концом! Только одна я это не потяну, мне нужен надежный человек, который бы помог изъять у нее записи Федора Ильича…

– Для этого надо узнать, где она хранит дневник, а это не так легко, как я предполагаю…

Инга Валерьевна улыбнулась и замахала руками:

– Анна Игоревна, конечно, вы правы, она может прятать его где угодно. Но недаром же я – лучшая подруга Бориса Борисовича! О наличии дневника он мне, конечно, ничего не сказал, однако мне стало известно, что все самые ценные вещи супруги хранят в сейфе, расположенном в кабинете Бори…

Она лукаво взглянула на Анну, которая в растерянности протянула:

– Вы хотите сказать, что…

– Да, именно это я и хочу сказать! Серафима украла дневник у меня, до этого убив Федора Ильича. Значит, надо изъять дневник у нее самой. Конечно, убивать Серафиму для этого не надо…

– Вы, однако, добры к ней! – сказала Анна, а экскурсоводша рассмеялась:

– А вы мне нравитесь, Анна Игоревна. Так по рукам?

Она протянула ей руку, и Анна вложила в нее свою ладонь. Инга Валерьевна, прищурившись, вдруг спросила:

– Вы ведь в действительности охотитесь за коллекцией драгоценностей княжеского рода? Ладно, можете ничего не говорить! Это я и так поняла! Не исключено, что покойный Федор Ильич был в курсе, где его папаша, последний князь, спрятал коллекцию. И, кто знает, быть может, он даже обнаружил ее во время реставрационных работ в «Чертяково». А потом перепрятал и указал место в дневнике, который лежит в сейфе Горянских!

Она подмигнула Анне и заметила:

– Ну, на драгоценности я не претендую, Анна Игоревна. Тем более что они все равно достанутся государству. А вот кусочек славы – отчего бы не отхватить? Когда эта история прогремит на всю страну или даже на весь мир, то вы ведь не забудете упомянуть и меня?

Анна кивнула, и Инга Валерьевна вдруг добавила:

– Но мне даже и слава не нужна. Я хочу только видеть Серафиму поверженной, в наручниках, в клетке в помещении суда. За все ее деяния она получит пожизненное, в этом нет ни малейшего сомнения.

– А к деятельности Чертяковского монстра она тоже причастна? – спросила Анна, и Инга Валерьевна развела руками:

– Не знаю, но не исключаю этого. Потому что никакого монстра, конечно, не существует. Это говорю я вам со всей ответственностью человека, проработавшего в «Чертяково» без малого двадцать пять лет. И Федор Ильич в монстра не верил. Но ведь людей кто-то убил? Если это Серафима, то она получит по полной программе. Вы мне в этом поможете?

Месть, насколько знала Анна, это блюдо, которое подают холодным. А Инга Валерьевна, по всей видимости, любила холодные блюда.

– И что вы предлагаете сделать? – спросила Анна. – Взять Серафиму в заложники и заполучить у нее ключ от сейфа?

– Все гораздо проще! – ответила с улыбкой экскурсоводша. – Нам не нужна Серафима, нам нужен Борис Борисович! И вот что я предлагаю…

Анна проводила взглядом Бориса Борисовича, который, насвистывая что-то беззаботное, прошел мимо нее в коридоре. При этом она ощутила легкое прикосновение его руки к своим ягодицам. Какой, однако, шустрик!

Борис Борисович завернул за угол, скрипнула дверь. До Анны донесся шепот Инги Валерьевны:

– Борюсик, как же я рада, что ты пришел! Я так по тебе истосковалась!