Книга Голос ангельских труб, страница 51 – Инна Бачинская

– Пошли, – сказал Грег, нажимая кнопку селектора.

– Я вас слушаю, – отозвался замогильный женский, кажется, голос.

– К доктору Горбаню, – прокричал Грег.

– У вас эпойнтмент? [29] – спросил голос. – Как фамилия?

– Мы записаться, – ответил Грег. – Проезжали мимо.

– Уже поздно, вы лучше позвоните завтра.

– Завтра мы не можем, – сказал Грег. – Давайте лучше сегодня. Вам не видно, а у меня для вас большой букет красных роз.

– Мне видно, и никакого букета у вас нет, – ответила женщина. – Врать нехорошо.

Над головой у них зажужжало, дверь открылась, и они вошли. Небольшой предбанник и холл, напоминающий зрительный зал, – стойка регистратуры и несколько рядов белых пластмассовых кресел. За стойкой сильно накрашенная молодая женщина в обтягивающей голубой блузке.

– Спасибо, – просиял Грег, угнездившись локтями на широком прилавке и прочно зависая над дамой. – Цветы за мной. Честное слово! А когда вы заканчиваете? Можем подкинуть домой.

– Меня муж заберет, – ответила она.

– Не может быть! – вскричал трагически Грег. – Почему красивые женщины всегда замужем?

– Мы сепарейтид [30] , – сообщила красавица, поправляя волосы.

– А доктор Горбань еще на месте? – перешел к делу Грег.

– На месте, но прием окончен, – голос женщины стал профессионально-деловитым. – Могу записать вас на… – Регистраторша стала листать гроссбух, водя пальцем по строчкам.

Шибаев, оставив Грега, создающего дымовую завесу, двинулся по узкому длинному коридору. На третьей двери слева он увидел листок бумаги с неровно выведенным от руки – «др Горбань, 4–6 вторник и пятница».

Шибаев, не постучавшись, толкнул дверь. Человек, сидевший за столом, оторвался от книги и вопросительно взглянул на Шибаева. Был это мужчина лет пятидесяти, лысый, круглый, с седой аккуратной бородкой. С большим пигментным пятном на макушке. В белой рубашке и черной бабочке. По-домашнему без пиджака. Выпуклые черные глаза неясно угадывались за толстыми линзами в золотой оправе. Он смотрел на Шибаева через стол, заложив пальцем книгу.

– Добрый вечер, – сказал Саша, подходя ближе и усаживаясь на стул перед доктором Горбанем.

– Я уже закончил, – сообщил тот неожиданно тонким голосом. – Жду машину. Кто вы?

– Родственник, – ответил Шибаев.

– Чей? – доктор Горбань нагнул голову, словно собираясь бодаться. Смотрел на Шибаева поверх очков.

– Одного вашего пациента. Вернее, пациентки. Яковлевой Виктории.

– Яковлевой Виктории? – задумался доктор Горбань. – Не припоминаю. А что с ней? – Он говорил с легким акцентом – слишком жестко выговаривал шипящие.

– Девочка умерла после операции по пересадке костного мозга год назад, – сказал Шибаев. – Операцию делали вы.

– Ну и что?

– Меня интересует, что случилось с девочкой?..

– Знаете, уважаемый, я делаю до двухсот операций в год да еще амбулаторный прием. Я не могу помнить каждый случай.

– У вас должны быть архивы. Это можно проверить?

– Это конфиденциальная информация. Вы кто – отец?

– Родственник.

– Если вас что-то интересует, сделайте официальный запрос, – доктор помолчал, рассматривая Шибаева. – Потом спросил: – Как вы сказали, зовут ребенка?

– Виктория Яковлева.

Доктор Горбань защелкал клавишами лэптопа. Экранные блики забегали по линзам очков, придавая ему таинственный вид, засверкала золотая оправа. У него были маленькие энергичные руки с короткими пальцами. На безымянном левой руки – массивное обручальное кольцо.

– Ну вот, – сказал он, наконец. – Я же говорил… У меня никогда не было такой пациентки.

– Возможно, файл на Ирину Яковлеву?

– У меня вообще нет ни одной Яковлевой. А что вы хотите? Какие претензии? Вас послала мать ребенка?

– Нет, – ответил Шибаев. – Я пришел сам. Меня интересует, почему девочка умерла после успешной операции.

– Молодой человек, что значит успешная операция? У вас что, медицинское образование? Вы имеете опыт? Вы работаете в госпитале? Успешная, безуспешная… я даже не знаю, о чем вы говорите. У меня в файлах такого ребенка нет. Чтобы вы знали, такого рода операции делают только в двух странах мира – здесь и в Германии. Операция суперсложная… – повторил он. – Всякое бывает. Но о чем мы здесь говорим? – Он смотрел на Шибаева через затененные линзы очков, нагнув голову, – лоб собрался в складки, брови приподнялись. – Такой пациентки у меня не было, так что, сорри. – Он захлопнул крышку лэптопа, демонстративно потянулся за книгой.

Шибаев поднялся. Он не возлагал больших надежд на визит к доктору, просто цеплялся за соломинку, ожидая, что сработает слово, жест, взгляд врача, и длинный шибаевский нос учует… что-нибудь да учует.

– Спасибо, – сказал он на прощание.

– На здоровье, – отозвался доктор Горбань ему в спину. – Заходите еще. Всегда рады служить. – Слова звучали издевательски, но тон у доктора был вполне мирным.

В приемной ничего не переменилось. Грег по-прежнему нависал над регистраторшей, шептал, часто повторяя ее имя – Ренаточка. Шибаев тронул его за плечо.

– Ренаточка, так я позвоню, – не то сказал, не то спросил Грег на прощанье.

Уже в машине Грег задал вопрос:

– Ну что? Поговорили?

– Ничего. Поговорили. В его файлах Виктория Яковлева не числится.

– Как это? – Грег изумленно воззрился на Шибаева.

– Так. Или твоя информация туфта…

– У нас один Горбань на всю деревню, – перебил его Грег. – Если не он – больше просто некому. Может, ребенок вообще не оперировался?

– И вообще была ли девочка, – ответил Шибаев. – Возможно, она не Яковлева, а… Прахова, например. Если у персоны Ирины был роман с праховским братом, то это очень может быть.

– А ты не спросил?

– Не спросил.

– Почему?

– Почему? – повторил Шибаев. – Не знаю. Не хотел светиться с Праховым. Как-то это все… – Он задумался. Потом сказал: – Понимаешь, Горбань сразу же заявил мне, что информация носит конфиденциальный характер. Как я понимаю, с этим у вас строго. Так? И после этого стал искать в файлах. Не стыкуется. Или нельзя, или можно. А у доктора Горбаня и то, и другое сразу. Поэтому я и не спросил.

Грег пожал плечами. С его точки зрения, ничего подозрительного не произошло. Люди все время говорят одно, а делают другое.