Книга Воскрешение на Ресуррекшн-роу, страница 57 – Энн Перри

В полночь Шарлотта уже почти не сомневалась, что случилось что-то ужасное, как вдруг услышала, что дверь отпирают. Она промчалась через холл и бросилась на грудь мужу. Он насквозь промок.

— Где ты был? — спросила она. — Сейчас полночь! Тебя ранили? Что с тобой случилось?

Томас услышал в ее голосе страх и, обняв, прижал к себе, не обращая внимания на то, что ее платье тоже становится мокрым.

— Следил за борделем очень высокого класса, — ответил он, улыбаясь. — Ты бы удивилась, узнав, кого я там видел, — они входили в этот дом.

Шарлотта оттолкнула Питта, все еще цепляясь за его плечи.

— Зачем тебе это? — спросила она. — Каким делом ты теперь занимаешься?

— Все еще Годольфином Джонсом. Мы можем пройти на кухню? Я замерз.

— О! И ты же весь промок!

Повернувшись, Шарлотта торопливой походкой направилась на кухню. Там она подбросила еще кусок угля в плиту, затем приняла промокшую одежду мужа, ботинки и носки. И, наконец, заварила чай — чайник весь вечер кипел на плите. Она пять раз вставала со стула и подливала в него воду, пока ждала возвращения мужа.

— Какое отношение Годольфин Джонс имеет к борделям? — спросила Шарлотта, наконец усевшись напротив Питта.

— Я не знаю. Но большинство женщин, которых он фотографировал, работают в борделях.

— Ты думаешь, одна из них убила его? — На лице Шарлотты выразилось сомнение. — Но ведь женщине очень трудно задушить мужчину, если только она не подмешала ему наркотик или не ударила сначала по голове. Да и зачем ей это делать? Разве он им не платил?

— Он был шантажистом. — Питт не рассказывал жене о Гвендолен Кэнтлей и майоре Родни. — Шантажистов часто убивают.

— Меня это не удивляет. Ты полагаешь, что одной из них могли предложить выйти замуж, и она хотела, чтобы ее фотографии были уничтожены?

Томасу не приходил в голову такой мотив. Проститутки очень часто выходят замуж в расцвете лет, прежде чем их красота поблекнет, и они станут постепенно менять бордели на все более низкопробные, зарабатывая все меньше.

— Почему ты наблюдал за борделем? — продолжила Шарлотта. — Что это могло тебе дать?

— Прежде всего, я не был уверен, что это бордель…

— Но оказалось, что это так?

— Да. Или, точнее, меблированные комнаты, которые используются для этой цели. Там гораздо шикарнее, чем в обычном борделе.

Шарлотта сделала гримасу, но ничего не сказала.

— Я думал, что найду сводника. У него мог быть превосходный мотив для того, чтобы избавиться от Годольфина Джонса. Возможно, Джонс пользовался его женщинами, платя им большие деньги и ничего не отстегивая своднику.

Шарлотта слушала его очень внимательно. Начищенные до блеска кастрюли красовались на полке у нее за спиной.

— Я думаю, именно там мы найдем убийцу. — Питт потянулся и встал. — Это не имеет никакого отношения к Гэдстоун-парк. И, коли на то пошло, также и к похитителям тел, разве что он воспользовался могилой, которую они разрыли. Пошли спать. Утро всегда наступает слишком рано.

Утром Шарлотта с серьезным видом положила мужу на тарелку овсяную кашу и уселась против него, не взяв порцию ни себе, ни Джемайме.

— Томас?

Он полил кашу молоком и начал есть. Ему нужно было спешить: они поздно встали.

— Что?

— Ты сказал, что Годольфин Джонс был шантажистом?

— Да.

— А кого он шантажировал и чем именно?

— Те, кого он шантажировал, его не убивали.

— Кто это?

Каша была слишком горячей, и Томасу пришлось подождать, пока она остынет. Он подумал, уж не сделала ли это Шарлотта нарочно.

— Гвендолен Кэнтлей, так как у нее был с ним роман, и майор Родни, потому что был клиентом Джонса. А что?

— Он мог шантажировать сводника? Я имею в виду: чего именно боятся сводники?

— Не знаю. Мне думается, что, скорее всего, тут дело в алчности или профессиональном соперничестве. — Он осторожно попробовал кашу.

— Ты сказал, что дома, где работают эти женщины, лучше обычных борделей?

— Да. Фешенебельные адреса. Куда ты клонишь, Шарлотта?

Она посмотрела на него ясными глазами.

— Кто владелец этих домов, Томас?

Питт замер, не донеся ложку до рта.

— Владелец? — медленно повторил он, не сводя глаз с Шарлотты; мозг его лихорадочно работал.

— Иногда подобной собственностью владеют люди, на которых и не подумаешь, — продолжала она. — Я помню, у папы был знакомый, который делал деньги на том, что сдавал дом под потогонное предприятие. Узнав об этом, мы с ним раззнакомились.

Питт влил молоко в остаток каши и быстро съел ее; надел ботинки, все еще влажные, схватил пальто, шляпу и шарф и покинул дом в такой спешке, будто это был тонущий корабль. Шарлотте не нужно было ничего объяснять, она все понимала.

Томасу понадобилось три часа, чтобы узнать, кому принадлежат эти дома, а также еще шесть таких же.

Сент-Джермину.

Лорд Сент-Джермин делал деньги, взимая арендную плату с борделей и процент с заработка каждой проститутки, и Годольфин Джонс это знал!

Не по этой ли причине Сент-Джермин купил у него картину втридорога? А потом отказался платить, когда Джонс снова и снова требовал деньги? Несомненно, это был мотив для убийства.

Но удастся ли доказать это?

Томас даже не знал, в какой день было совершено убийство. Если бы и удалось доказать, что Сент-Джермин бывал на Ресуррекшн-роу, это мало что дало бы. Джонс был задушен, а это под силу почти любому мужчине и многим женщинам. И никакого оружия, которое могло бы помочь в расследовании.

Джонс занимался порнографией и шантажом, поэтому у многих людей мог быть мотив. Сент-Джермину все это известно, и Питту даже не удастся получить ордер на обыск.

Необходимо установить неопровержимую связь между Сент-Джермином и Джонсом. Тут был более серьезный мотив, нежели у майора Родни, Гвендолен Кэнтлей и у женщин на фотографиях.

У самого большого из этих домов есть хозяйка — несомненно, содержательница дома терпимости. Она хранит деньги, собирает квартплату и проценты с заработка проституток, а затем передает все это Сент-Джермину либо его агенту.

Выйдя на улицу, Питт пошел торопливым шагом, уже зная, куда направится и что намерен делать. Остановив кеб, он назвал кебмену адрес и захлопнул дверцу. Потом откинулся на сиденье и начал обдумывать план атаки.

На улице было пустынно, и в доме — тихо. Поднявшийся ветер принес дождь со снегом с серого неба. Горничная поднялась по ступеням и скрылась внутри — все как в любом респектабельном доме перед ленчем.