Онлайн книга «Подземная тюрьма»
|
— Да я знаю! Короче, давай попроще, по-человечьи: кто такой Ольшанский, почему — «садовник», и за каким чопиком ты ему сочувствуешь? — Если попроще, то Ольшанский — следователь по особо важным делам СКП. По личной просьбе Президента будет проводить негласное дознание по вчерашнему происшествию и курировать ход официального расследования. Теперь мы знаем, что это за происшествие, и это наводит на некоторые грустные мысли… — СКП не входит в состав следственной комиссии, — компетентно заявил я. — Нам доводили список, там ФСБ, ФСО и МО. Почему так — не знаю, но… есть предположение, что комиссия сформирована именно в таком составе из-за глубокой закрытости и «внутреннего» формата происшествия. — То есть из соображений строгой конфиденциальности, — подытожил доктор. — А сочувствую я доброму садовнику Ольшанскому потому, что, в зависимости от результатов расследования, в самое ближайшее время может начаться междоусобица, вполне сопоставимая по масштабам с регулярными боевыми действиями. Я ведь не зря спросил, какова ведомственная принадлежность этих диверсантов. Это очень важный вопрос. — А почему «садовник»? — не отставал Юра. — Если прокурор — то, наверно, «лесник»? — Так, а вот здесь без аллегорий будет долго и пространно. А с ними, напротив, наглядно и коротко. — Ну ладно, давай с ними. — Только покороче, — предупредил Степа. — Чую, у нас сегодня будет дело, которое надо закончить до исхода дня. — Да, это будет недолго, — кивнул доктор. — Итак, у нас есть сад с красивой зеленой травкой и аккуратно постриженными кустиками и множеством ухоженных деревьев. Все растет, все красиво и благородно, но… эмм… нет, дерьмо — это не опасно, воняет, и ладно себе… Так, что же там… — А там, говоришь, гоффнищем несло? — встрепенулся Юра. — Да, — подтвердил я. — Весьма ощутимо пахло фекалиями… — А до этого, говоришь, не воняло? — уточнил Юра. — Да, до этого ничего подобного не было. — Интересно… — Да ничего интересного. Просто воняло, и все. — Придумал — паразиты, — завершил титаническую работу мысли доктор. — В нашем прекрасном садике завелись паразиты. И где-то под землей у них гнездо. — По-моему, это долгая история, — усомнился Степа. — Может, в самом деле, попросту, без всяких аллегорий? — Чтобы разложить по полочкам эту крайне непростую ситуацию в просторечном виде, мне понадобится минут двадцать, если не полчаса, — пояснил доктор. — А если я буду выражаться языком аллегории — это займет буквально три минуты. — Да ладно! — не поверил Юра. — Как такое может быть? — Три минуты, — уверенно подтвердил доктор. — Может, забьемся на штуку? — Юра щелкнул ногтем по циферблату старых «Командирских» часов, красовавшихся на его запястье: — Давай так: я засекаю время, у тебя есть ровно три минуты. Не уложился — гони тыщу. — Евро, долларов? — Рублей, доктор! Ты так не шути — мы ж не буржуи и пока что не разбогатели на службе Родине. — А когда я в первый раз вопрос задал, ты потребовал сто еврейских рублей, — очень кстати вспомнил я. — Шекелей, что ли? — удивился доктор. — Хе-хе… — оценил я. — Доктор, меня такая интерпретация тоже весьма озадачила… — Не тормози, турист, — неодобрительно покачал головой Юра. — Это же шутка была! — Да я понял… — Ну что, забиваемся? — А если я все же успею за три минуты? — уточнил доктор. — Как что? Тыща с меня. — Давай! — Доктор азартно потер ладони и весь подобрался, словно готовясь к старту на короткую дистанцию. — Ну все: три, два, раз… Старт! — Итак, у нас есть красивый сад, паразиты, которые его жрут, и… эмм… местные садовники, каждый из которых отвечает за определенное дерево или куст, — с преступной вальяжностью (надо бы ведь торопиться, верно?), неспешно начал доктор. — Задача: надо найти и уничтожить гнездо паразитов. Казалось бы, чего уж проще, верно? Однако садик наш имеет невероятно сложную структуру — это ведь только сверху красота и благодать, а внутри, под землей, мощнейшая корневая система, все так переплелось за десятилетия существования сада, что куда ни ткни — обязательно заденешь корешок, отросток того или иного деревца, кустика, цветочка и так далее. Так вот, если поставить задачу местным садовникам, которые ухаживают за своими питомцами — если такое определение применительно к деревьям и кустам, искать гнездо они будут невероятно долго. И вполне возможно, не найдут никогда. Потому что они будут делать это бережно, аккуратно, боясь повредить свое личное дерево или соседское, ибо совершенно точно знают, что соседи в отместку точно так же могут навредить и у них, нарушить давний пакт о совместном мирном существовании, что неизбежно чревато всеобщей войной. Но, при всей этой благости, гнездо надо уничтожить, потому что рано или поздно паразиты могут сожрать весь сад… И тогда мы приглашаем садовника со стороны. Не особенно умелого и опытного, но решительного и бесстрашного. И не связанного компромиссами с местными садовниками. И — что очень важно — со своим персональным инструментом… — С каким именно? — деловито уточнил Юра. — Лопата, совок, секатор? Инструмент, я так понял, это мы? В смысле, подразделение «Бункер»? — Ты правильно понял, — кивнул доктор. — Инструмент — это мы. Но ты меня отвлек, так что, пожалуйста, вычти это время. — Ладно, добавим десять секунд, — кивнул Юра. — Давай дальше. — Дальше… И садовник начинает копать там, где считает нужным. Не обязательно там, где надо, — а так, как подсказывает ему интуиция и опыт. Инструмент у него острый, руки грубые и сильные, а опыта — увы, не очень… Ну и режет по живому, кромсает эту корневую систему, где все переплелось буквально намертво, безжалостно рвет обрубки и швыряет их через плечо, медленно, но верно углубляясь в толщу наложения временных пластов… И разумеется, с первого раза может не попасть точно в цель, так что, вполне возможно, придется копать во многих местах. И повсеместно безжалостно разрушать все эти монолитные переплетения. А местные садовники, как вы наверняка уже и сами догадались: они этому будут отчаянно сопротивляться. И включат все имеющиеся в их распоряжении резервы для защиты своих родовых деревьев и кустов. Они будут использовать все, доступные им методы, силы и средства для того, чтобы не дать этому грубому варягу портить их любимый сад — все, вплоть до физического уничтожения пришлого садовника… Все, дикси! — Закончил? — разочарованно уточнил Юра. — Да. — Две сорок две. — Юра полез в карман. — Ну, док… Ну ты мастер языком молоть. — Работа такая, — доктор благосклонно забрал тысячерублевую купюру. — Вот поэтому я и сказал: сочувствую доброму садовнику Ольшанскому. И заодно шефу нашему — он в этой же категории. И заодно самому главному садовнику, по инициативе которого, собственно, все это сейчас начинает крутиться… |