Книга Блиндажные крысы, страница 44 – Лев Пучков

— Почему «мертвым»? Почему сразу «убьют»? Может, все утрясется…

— Может, и утрясется, — философски кивнул Яков. — А может, и нет. Так что Янек, даже ничего мне не говори: завтра с самого утра займемся этой проблемой. А не то она займется нами…

* * *

Верно говорят в народе: не поминай черта к ночи. Вот эта последняя фраза, неосторожно оброненная Яковом, была явно лишняя. Не следовало говорить такие слова в половине первого ночи. Потому что в половине второго Я-Я пробудились от громкого стука в дверь и вполне истеричного призыва:

— Э, алле! У нас шмон!!! Бегом скидывайте дурь и прочее палево!!!

Скидывать нашим хлопцам было нечего: наркотиками они не баловались и краденные вещи «дома» не держали. Однако, сами понимаете, на фоне бедственного положения Я-Я вот такая ночная самодеятельность была весьма несвоевременной и где-то даже зловещей.

— Прыгнем в окно! — с перепугу предложил Ян.

— Высоко, расшибемся, — отказался Яков. — Одевайся, документы бери, попробуем прорваться…

Одеться, однако, им не дали: через несколько секунд дверь распахнулась и в проеме возник помощник коменданта со связкой ключей, которого тотчас же бесцеремонно отпихнул в сторону здоровенный товарищ в форме, бронежилете и с короткоствольным автоматом.

— Ляжать! — страшным голосом крикнул товарищ. — Всем ляжать! До особой команды! За сопротивление — арест и куча pizdjulej!

Доводы, как видите, были весьма внушительные, нашим парням ничего не оставалось, кроме как лечь обратно в кровати и смиренно ждать развития событий. Комендант побежал дальше, здоровяк вышел в коридор и встал напротив двери, наблюдая за комнатой. В коридоре было шумно и людно, сновали аналогичные товарищи в форме, слышалось хлопанье дверей и ругань, местами разбавляемая оплеухами и затрещинами — помимо примерных студиозусов, типа Я-Я, в общаге проживало немало быковатой публики, как по линии коменданта — солидного лезгина Махмуда, так и по стандартной ректорской разнарядке.

Судя по всему, проверяющих групп было несколько, и одна из них, сопровождаемая лично комендантом, вскоре добралась до комнаты Я-Я.

— Вот здесь у нас тоже прибалты живут, — сказал из коридора Махмуд, почтительно пропуская в комнату двоих богатырей — высокого чернявого красавца с фирменным носом и едва ли не квадратного славянского атлета с большим мятым лицом и смертельной скукой во взоре.

— Встать, — властно скомандовал квадратный, присаживаясь на стул и небрежно кивая высокому: — Давай.

Ян послушно вскочил, а Яков остался лежать: при виде этой проверяющей парочки парня буквально парализовало от ужаса — он не мог не то что пошевелиться, а даже просто вздохнуть-выдохнуть.

— Тупой или прикидываешься? — недовольно поморщился квадратный, покосившись на Якова.

— Вставай, дурак, а то останешься лежать навечно, — высокий пинком скинул Якова с кровати и таким образом благополучно вернул подвижность его конечностям: — Вацетиса знаете?

— Ммм… — дар речи, однако, к Якову так и не вернулся.

— Ты что, дебил, под корову работаешь? — высокий с нездоровым интересом уставился на Якова. — Ты обколотый, что ли? Еще раз: Вацетиса знаем?

— Конеч-ч-но, знаем, — вступил в беседу Ян, весьма удивленный поведением друга, который всегда играл роль лидера в паре и в таких случаях брал все ответы на себя. — Эт-т-о народный латышский герой, пламенный революционер, соратник таких личчностей, как Троц-ц-кий, эмм…

— Вот пилять… Они у вас тут что — мухоморы жрут? — удивился высокий в сторону коменданта.

Комендант пожал плечами, а квадратный устало хмыкнул и просветил товарища: да, был такой революционер, но очень давно, нас тогда еще не было.

— Так вас тем более тогда не было! — возмутился высокий. — Дебилы, я про другого Вацетиса спрашиваю!

Тут высокий не совсем вежливо, но вполне доходчиво пояснил, какого он Вацетиса имеет в виду: это парень на пару лет старше Я-Я, которого совсем недавно убили в полку связи. За дело, кстати, убили — медь воровал, сволочь.

Яков уже даже и мычать не пробовал, а Ян смело соврал: нет, такого нехорошего человека мы не знаем, мы очень примерные, отличники и едва ли ни эталон во всем, что касается морали и права — даже не курим.

— Нет, это не то… — квадратный покачал головой. — Эти телята тут даже рядом не валялись. Это должны быть такие ушлые сволочи, что за километр будет видно. Типа, на ходу подметки рвать должны…

На этом, возможно, все бы и закончилось, но в завершение беседы высокий таки обратил внимание на странное состояние Якова.

— А ты что, язык проглотил? Чего трясешься, больной, что ли?

— Ммм…

— Да он боится тебя, — усмехнулся квадратный, вставая и направляясь к выходу. — Такой здоровый дядька, да еще и ругается.

— Не бойся, я не страшный, — высокий ободряюще хлопнул Якова по плечу. — Качайся и будешь таким же здоровым. Ну и того… хмм… онанизируй поменьше, это вредно.

Тут высокий скабрезно хмыкнул, взял с прикроватной тумбочки покрытый пятнами журнал с нагими девами и тряхнул им перед лицом Якова.

Под журналом лежали ключи от машины.

— Богатые студенты, — удивился высокий. — С тачкой!

— С какой тачкой? — обернулся от дверей квадратный.

— Ну, тут не написано, с какой тачкой, — высокий показал соратнику ключи. — Но факт, это от машины.

— Что за машина? — неожиданно заинтересовался квадратный.

Яков чуть не упал — в этот момент ноги сделались ватными и стали подгибаться в коленях, а Ян, уже освоившись с ролью ВрИО лидера пары, уверенно соврал:

— Эт-т-о наш друк-к оставил. Просил прис-с-мотреть за машиной. Он уехал домой…

— Что за машина? — нетерпеливо повторил квадратный.

— «Шестерка», — сказал Ян. — Но оч-ч-ень старая.

«О Боже…» — подумал Яков. «Мой друг — идиот!»

— А на фиг нам их тачка? — удивился высокий.

— Погоди… — квадратный предостерегающе поднял вверх палец и сурово наморщил лоб.

Ян открыл было рот, чтобы что-то добавить по существу вопроса, но высокий шикнул на него: тихо, командир думает!

— Не могу вспомнить, — сокрушенно покачал головой квадратный. — Как-то, где-то мелькала тачка, и как раз таки «шоха». То ли стояла во дворе, то ли заезжала — короче, Валентин записывал какие-то данные по «шохе».

— Думаешь, стоит разбудить? — усомнился высокий.

— Думаю, не стоит, — решительно покачал головой квадратный. — Из-за такой мелочи порвет в момент.

— Да, это факт, — согласился высокий. — И что будем делать?

— Сделаем так, — определился квадратный. — Мы этих потомков пламенного революционера до утра посадим в «обезьянник» — ничего с ними не сделается. А завтра Валентин проснется и все уточним. Так что, хлопцы, бегом одевайтесь, покажете тачку и поедете с нами.