Онлайн книга «Инкубатор»
|
— Он, он, — подтвердил доктор. — Хозяйский сын, Веня-младший, душка, обаяшка, нервный и порывистый экстраверт. И к тому же хмм… лысый. Новое, понимаешь, самоотождествление. — Ню-ню… — Степа не стал спорить. — Он так он. Не знаю, как Степа сумел на ходу рассмотреть под балахоном разницу в габаритах и движениях, но, в самом деле, вел себя Веня-мл. немного странно. Он не узнал меня. Если это ему подвезли такой улетный «пых», что сразу взорвало мозг и напрочь выкинуло в нирвану, почему тогда он узнал доктора? Очень странно. Пока добирались до библиотеки, немного посплетничали по поводу Вени-младшего, благо был повод. Я свойски, без обиняков, заявил, что подозреваю Веню-мл. в «тендерных флуктуациях». Мои соратники живейшим образом отреагировали: — Блин, да что ж это за элита у нас такая! — огорчился Спартак. — Куда ни плюнь, непременно в прендергаста попадешь! А на вид вполне нормальный пацан… — Нет, это вряд ли, — усомнился Степа. — Это стопроцентный мужик, за километр чувствуется. Хоть и молодой, а сразу видно… Такая уверенность меня порядком озадачила, и я хотел было аргументированно возразить, но тут вмешался доктор: — Какой смелый диагноз, коллега! А позвольте узнать, на основании чего вы сделали такой вывод? — Странное поведение. — В чем именно странность? — Кавалеров трогает за… эмм… трогает, в общем. Систематически. И с презрением относится к дамам. — Так уж и систематически? — иронично прищурился доктор. — И только ли кавалеров? Похлопал по плечам двоих юных оболтусов, ущипнул за щечку барышню, схватил за ухо таксу? — Ну, в общем… — В разговоре пару раз хлопнул вас по спине и мимолетно потрепал по щеке? — Доктор, вы как будто сами там присутствовали! — Я много лет «веду» это семейство, — пояснил доктор. — Веня-младший — живой, яркий, «тактильный тип», постоянно все трогает руками, что называется, «якоря бросает». Нет, это не отклонение. А что там с дамами? — О, а вот с дамами как раз все очень скверно. Представляете, он дамам сказал «брысь!». То есть вроде бы беззлобно, но с каким-то презрительно-уничижительным подтекстом. Мужчина никогда бы так не… — А что за дамы? — Да вот те, что с Юрой сидели, когда мы вошли в «кухоньку». Очень, кстати, симпатичные и воспитанные… — А, ну тогда все ясно. Увы, поручик, это отнюдь не дамы. — Эмм… Не понял? — Эскорт-группа, — пояснил доктор. — Опять не понял. Что за «эскорт»? — Поручик, вы в самом деле невинны как дитя или этак вот неловко прикидываетесь? Что такое, по-вашему, «эскорт»? — Эскорт — это сопровождение, — умно вставил Спартак. — Это, видимо, чьи-то телохранительницы? Сейчас вроде бы модно так, чтобы девчата охраняли, ну, там, на приемах разных, деловых встречах и так далее… — Я в шоке, коллеги! — воскликнул доктор. — Да вы у меня просто агнцы какие-то! — Звучит как оскорбление, — хмыкнул Спартак. — Ибо агнцы, это по сути бараны. Правда, совсем юные, но, как ни крути — бараны. — Хорош уже издеваться, — пробурчал Степа — похоже, он знал, о чем речь, но эта тема была для него неприятна. — Скажи людям, и закроем вопрос. — Это элитные б…ди — pardon my French, коллеги, — выдал доктор. — Привлекаются специально для таких случаев, чтобы ублажать любые прихоти гостей. Упс… Значит, все это внимание, симпатия, интерес — вовсе не потому что я такой уникальный и неотразимый, а всего лишь дежурное отбывание номера? Вот уж не думал, что в таком доме… — А в сауне… В смысле, в бассейне… С толстяками… — Да, все та же эскорт-группа. — Пфф… Ну, я просто не знаю, — мое уязвленное самолюбие требовало хотя бы какой-то реабилитации. — Ну и что — «эскорт»? И что теперь, они не люди, что ли? Кстати, доктор, я заметил, что вы к ним тоже… с каким-то презрением, что ли, этак свысока… Честно говоря, не ожидал от вас. Бывает ведь так, что люди не по своей воле попадают в такое положение… — Бывает, — кивнул доктор. — Но не в этом случае. — Да откуда вам знать?! Вы фильм «Заложница» смотрели? С Лиамом Нисоном? — Не смотрел и не собираюсь, у меня на такое непотребство времени нету. — Это хороший фильм! — Да бог с ним, с фильмом. Видите ли, поручик, я очень давно вращаюсь в этих кругах и знаю все механизмы и причинно-следственные связи. Поэтому четко различаю, где явное насилие, а где сугубо добровольный выбор. Это, батенька, совершенно разные вещи. Видите ли, поручик, любая девица из глухой провинции, схваченная негодяями и увезенная, как скот, в какой-нибудь портовый бордель Европы, заслуживает моего сочувствия, участия и уважения как личность. И коль скоро выпадет такой случай, я непременно помогу ей, даже с риском для жизни. Хотя бы уже лишь потому, что испытываю стойкую неприязнь к подобным негодяям и ни в какой форме не приемлю насилия над женщиной. — Ну так… — Но вот этот «эскорт», голубчик вы мой, это ведь девицы из приличных семей, и это их личный, совершенно осознанный и добровольный выбор. Вы знаете, какой отбор в это «агентство»? Будьте уверены, похлеще, чем в отряд космонавтов! То есть ни одна девочка «с улицы» туда не попадет: а только из «своих», с родословной, хорошими связями, рекомендациями и после тщательнейшей проверки. Вы знаете, какой у них конкурс? И самое главное вы подумайте, почему эти девочки не пошли вкалывать в офис, или, допустим, в торговлю, в предпринимательство, да неважно куда еще, а любыми путями ломятся именно в «эскорт»? — Ну, я не знаю… — Это ОСОБЫЕ девочки. И это отнюдь не дамы, — резюмировал доктор. — Так что, поручик, не взыщите, но… пиетета к ним от меня вы не дождетесь… А знаете, что самое страшное? — Что они умницы-красавицы, и вместо того, чтобы, значит, рожать детей, учиться, работать, и… и… — Самое страшное, что с каждым годом их становится все больше. Уж не знаю, что творится с нашей страной, но… Все больше девочек из хороших семей — красивых, умных, способных, перспективных, всеми силами стремятся попасть в этот верхний эшелон бл…ва. — Мм-да, это печальный факт, — подытожил Спартак. — Такое впечатление, что наша великая страна помаленьку превращается в один общий большой бардак… * * * В библиотеке нас поджидали довольный Юра и озабоченный Домовитый. Оказывается, Петрович уже зашел в кабинет, Юра на очереди, затем ваш покорный слуга, Степа, Спартак и доктор. Кто определял очередность, я не знаю, да и неважно это, а вот Домовитый, о чем-то тихо разговаривавший у окна с Веней-старшим, заметно нервничал и волновался так, словно сейчас решалась судьба его карьеры и вообще, всей жизни. |