Онлайн книга «Полигон смерти»
|
— Ой, ну что это такое?! — гнусаво, нараспев, возмутился индивид, с неприязнью рассматривая меня и нервно теребя кружевной платочек. — Катюша, ты в своём уме? — Нинель здесь? — напористо поинтересовалась Катя, не реагируя на недовольство индивида. — Ну а где же ей ещё быть? Ты мне скажи, что это… — Давай её сюда, живо! — А что у вас такое… — Бегом, я сказала! — бесцеремонно поторопила Катя. — Не видишь, у нас тут раненый? — Одну минуту… Индивид торопливо испарился, а Катя стала расстёгивать мою куртку. В принципе, мне и самому нетрудно, с руками, слава богу, всё в порядке… но в тот момент я был слегка придавлен нахлынувшими впечатлениями и пребывал в прострации. В прихожей господствовал тот самый сивушно-табачный фимиам, отголоски которого мы ощущали, пробираясь минуту назад по коридору. Здесь он был концентрированный, ядрёный, да ещё и с заметным вкраплением каких-то густых маринадов. В прихожей было несколько дверей, и из-за каждой доносились возбужденные нетрезвые голоса: где-то тянули песню, кто-то надрывно спорил, сердитыми криками перекрывая нехватку аргументов, из длинного коридора, ведущего на кухню, раздавался звон стаканов и дружное «будем!», за дверью с рифленым стеклом слышалась невнятная возня и сдавленное хихиканье, а в «служебном» помещении — то ли в ванной, то ли в туалете — можно было услышать весьма характерное ритмичное постукивание и даже азартное повизгивание! Катя привела меня в притон?! Не может быть — такая девушка… Такая… Эмм… Чистая и светлая… По крайней мере, на вид. Чертовщина какая-то… — Может, нам лучше пойти в другое место? — ошеломленно пролепетал я. — Не волнуйтесь, всё будет нормально, — пообещала Катя, стаскивая с меня куртку. — Тут просто застой, весь дым скапливается, так всегда бывает. В комнатах нормально, вот увидите. Сейчас Нинель вами займётся, через десять минут будете как новенький… — А кто у нас Нинель? — Нинель врач «Скорой помощи». Отличный врач, у неё рука лёгкая, просто прирожденный клирик. — Прирождённый кто? А, понял, простите, не сразу сообразил… А этот… — Это Виталик. — ??? — Да дядя мой! Прекрасный человек, но… гхм… с некоторыми странностями. Но это ничего, вы быстро привыкнете и полюбите его. Его все любят, он у нас такой обаятельный… Я хотел был возразить, что насчёт привыкнуть — ладно, бог с ним, но любить таких типов у меня не получится при всём желании, ибо это противоестественно мужской натуре, но тут в прихожую ворвалась коротко стриженная пышка, затянутая в чёрную кожу, и с ходу приступила к погрузке: — Пациент! Я машинально вытянул руки по швам и кивнул: да, это я пациент. —. Вижу, хорошо. Свет! Семенивший следом за пышкой Виталик включил верхний свет. — Вижу, хорошо… А ну-ка… Так… Она быстро покрутила меня во все стороны, ощупала с ног до головы, задала пару вопросов и сразу всем поставила задачи. Кате вручила ключи и отправила за медикаментами — насколько я понял, речь шла о соседнем доме, а Виталику было приказано забрать из ванны «чудовище» и вывести на прогулку. — Но я сейчас не планировал… — Ты не слышишь, как просится? Хочешь, чтобы он весь санузел обгадил? Шевелись! Катя убежала за медикаментами, а Виталик, недовольно ворча, надел пальто, взял поводок с ошейником и выволок из ванной огромного сенбернара. Впрочем, кто кого выволок — это ещё вопрос, судя по целеустремленности, с которой сенбернар бросился к входной двери, ему давно хотелось на улицу. Что ж, по поводу непотребств в ванной я ошибся. Наверное, просто воображение разыгралось. Но вот за дверью с рифлёным стеклом совершенно точно происходило что-то нехорошее, это даже к гадалке не ходи. Мы прошли в ванную, которая была ненамного меньше прихожей, я дисциплинированно выполнил команду раздеться до пояса, после чего Нинель смыла с меня кровь, навела в ковше соляной раствор и заставила прополоскать нос. Процедура была весьма болезненной, я попробовал было отказаться, но не преуспел: Нинель обладала несгибаемой волей, а о таком понятии, как сострадание, ей, похоже, никто не удосужился сообщить. Пока мы развлекались таким образом, Нинель с дотошностью следователя выпытала, кто я такой и какие у меня планы на будущее. Я не стал придумывать ничего нового, выдал великохудожественную версию, присовокупив, что разглядел в Кате большие перспективы (а какие именно, не сказал). Не успел я закончить процедуру, прибежала Катя с набором первой помощи. Нинель быстро обработала мои ссадины и в завершение зашила рассеченную бровь на фоне местной «заморозки». В этот момент мы были в ванной одни, и я воленс-ноленс пялился на грудь Нинель. Не подумайте плохого, я не тайный эротоман (ну разве что самую малость), но не пялиться было сложно: Нинель — вполне привлекательная пышка, сдобная, розовая, в районе тридцати, грудь у неё очень даже выдающаяся и красивая, вольготно выпирающая из выреза кожаного блузона… А в процессе швейных работ она (грудь) была настолько близко, что несколько раз… хмм… задела моё лицо. — Тебе нравится моя грудь? — заметила Нинель. — Эмм… Гхм-кхм… Ну… В общем… — И чего мнёшься? Ты можешь внятно ответить? — Ну, в общем… — Ты меня хочешь? — Простите… не понял?! — Ты идиот? Я задала простой вопрос. Конкретнее: ты хочешь, чтобы я отдалась тебе? — Хех… — Я нервно хихикнул. — Эмм… Оуэм… В общем, вы очень привлекательная женщина, но… понимаете… — Идиот. Это тест, неужели непонятно? Ты мужик или «кудряшка»? — А, вы про ориентацию! Понял. Я глубокий натурал. Глубочайший. — Ну слава богу! — радостно воскликнула Нинель. — А то, понимаешь, у этих «творческих» куда ни ткни — везде «кудряшки». — Нет-нет, я натурал. Да и вообще, если честно, я не особо-то и творческий. Так, между делом, на подхвате… — Ясно. То есть у вас с Катериной… — В общих чертах — да, но… — «Но»? Что это за «но» такое?! — Нет-нет, всё «да», но… гхм… Понимаете, говорить об этом пока что преждевременно. — А чего тут преждевременно? Ты одевайся, а я тебе всё расскажу… Сразу после установления мужского статуса на меня обрушился поток жизненно важной информации. Катя замечательная, удивительная, уникальная девушка, другой такой в жизни я никогда не встречу, и потому мне нужно немедля на ней жениться и забрать её с собой в Москву. Здесь у неё никаких перспектив, кругом быдло, гопота и престарелые хмыри-неудачники. Если я не увезу Катю, у неё два варианта: конченый отморозок Никита — одноклассник и крест её жизни либо унылый Коробов. |