Онлайн книга «Наша личная война»
|
Заур еще раз повторил то, что уже рассказывал ранее: устройство пещеры, распорядок дня, сколько людей он видел, как вооружены и так далее. Да, везли не таясь, он дорогу видел, знает, где расположен вход в пещеру… Но бойцов на наблюдательных постах не заметил. Наверно, хорошо спрятались. Есть ли мины, тоже не знает, но машина ехала спокойно, без зигзагов, до самого входа в пещеру, и никто не выходил, чтобы чего-то снять или нажать какую-то кнопку… Костя внимательно наблюдал за пленником и сделал вывод – ничего не сочиняет, скрытничать не пытается, сотрудничает добросовестно. – Но ничего нового он нам не сказал, – сокрушенно отметил Вася Крюков. – А так хотелось бы… Значит, восемь плюс командир, смена через восемь, утренняя – с восьми до девяти? Заур подтвердил. Да, в «прихожей» живут девять человек. Восемь уходят на посты, один постоянно находится там, судя по всему – командир. Восемь бойцов уходят, через полчаса приходят другие восемь. Через восемь часов – опять смена. Смены происходят равномерно, сбоев не бывает: в восемь утра, в четыре дня, в полночь. И так все время. – Так… Восемь – восемь, четыре парных, – забормотал Вася, доставая из планшетки карту. – Как и ожидалось… Полчаса смена. Пятнадцать туда, пятнадцать обратно, скальные тропинки – четыреста-семьсот метров от центра укрепрайона. Неплохо. Можно работать. Есть круг поисков. Вот он, этот круг… Вася точным движением карандаша изобразил окружность в районе ущелья. – Да, вот так… Как ни посади, все равно – как минимум у пары соседних сектора должны пересекаться… Как думаешь, Жека? – Чего мне думать? – Петрушин пожал плечами. – Ты все уже придумал. Если все так, было бы зашибись… – А что, есть сомнения? – А если не четыре парных? Вдруг там три парных и два одиночных? Итого – пять. Тогда у нас не хватает одной пары и придется делиться на две группы. – Вряд ли, – уверенно помотал головой Вася. – Торчать на посту в одно рыло в таком месте – полная стремнина. Особенно ночью. Согласен? – Согласен. Но они же местные, все там знают. – Но они же люди! И не обязательно местные. Так что, думаю, – парные посты. Если и есть разделение, то в створе, на удалении не более десяти-пятнадцати метров. Чтобы и в контакте были, и больший сектор наблюдения охватывали. А это ерунда. Такой разделенный пост – все равно одна цель, оба попадают в сектор снайпера. – Господа офицеры! Вы, конечно, приятно беседуете, но время работает против нас, – вставил реплику откровенно скучавший Костя, который даже не пытался вникнуть в суть военного диспута. – А может, мы пойдем и на месте все увидим? – Да, мы так и сделаем, – согласился Петрушин. – Буквально две минуты – и мы в пути… Всего, значит, включая учеников, учителей и смену на постах, примерно двадцать пять голов. Оружия у учеников нет, но дополнительные стволы в «прихожей» имеются. Если вломиться неожиданно и резко, предварительно навоняв «черемухой», можно будет учеников оставить в живых – пусть с ними потом Костя поработает, и отпустим на все четыре… Костя слегка встрепенулся и вновь посмотрел на Заура, который упаковывал в свой вещмешок термосы с чаем (это его носимая часть экипировки команды – оружия и боеприпасов, естественно, пленнику никто не дал). Петрушин говорил это специально для него, чтобы поддержать видимость «свойского» отношения и показать, что они не ставят юношей-шахидов в один ряд с боевиками. Спасибо, дядя Гестапо, заработал «хорошо» по педагогике. Мальчишка, похоже, принимает все за чистую монету: развесил уши, раскрыл душу, еще пару суток такого режима – и в армию попросится! Мальчишка просто не догадывается, что существует и второй вариант штурма. Так называемый петрушинский – на случай внезапного осложнения обстановки либо обнаружения дополнительных сил противника. И что будет с этой пещерой, когда туда влетят один за другим три «шмеля», приправленные вдогонку полудюжиной «мух» и «агленей»… – Заур, а среди них была женщина? – неожиданно встрял лейтенант Серега. – Была, – Заур почему-то отвел взгляд и принялся теребить лямку вещмешка. – Но она так… помогает, короче… Просто ездит там, хорошие слова говорит… – Она рыжая? – Серый, вот это точно сейчас не в тему, – нахмурился Петрушин. – Там их могло быть полсотни – что это нам дает? – Она рыжая? – уперся Серега. – Какой цвет волос? – Ну, такая… – Заур был в некотором замешательстве. – Ну, красная, да… – Что и требовалось доказать, – Серега обвел товарищей торжествующим взглядом. – Вы напрасно игнорируете эту деталь, коллеги. Попомните мое слово… – Ну все, все, хорош! – поморщился Петрушин. – По-моему, все обсудили. Становись! Дозор разобрался по порядку: Вася – Заур – Костя – Петрушин – лейтенант Серега – сержант Леха. Снайпера встали замыкающими, их надо поберечь. Вязать шахида и заматывать ему рот не стали – двигаться придется в таком режиме, что понадобится ловкость и хорошее дыхание. Костя заверил, что сумеет вовремя определить возможную смену настроения подопечного и принять меры. – Если что – я рядом, – шепнул Петрушин. – Ты только «фас» вовремя скажи… – Думаю, обойдется, – Костя обернулся к шахиду: – Ничего плохого сказать не хочу… Сало и шкура свиная – это, конечно, глупости. Но, думаю, ты прекрасно понимаешь – от твоего благоразумия сейчас зависит не только твоя жизнь. Но и жизни всех, кто тебе дорог. – Мог бы и не сказат так! – Парень слегка покраснел, что было особенно заметно на фоне белого капюшона маскхалата. – Я сказал – значит, сделаю. – Да нет, это просто так, чтобы ты не забыл… – Удачи нам, дети мои, – выступил Петрушин с напутственным спичем. – Да ниспошлет нам Один легкую смерть в бою! Да хранит нас Марс от перхоти подзалупной… Попрыгали! Привычно попрыгали, проверяя, ладно ли сидит снаряжение. – Годится. Ну все, потопали… * * * Спустя час с небольшим от начала выдвижения (стартовали где-то в 16.50) окончательно стемнело. Причем не просто стемнело, как обычно бывает поздним вечером, когда силуэты домов и очертания окрестного ландшафта видны, а совсем. С абсолютной облачностью и полным отсутствием каких-либо источников освещения в обозримой видимости. То есть темень была, как у негра где?.. Наши парни сократили дистанцию до трех метров, и все, кроме Васи Крюкова, включили ночные приборы. Вася отрегулировал свой «Ворон» и отдал его идущему сзади него Зауру. – Я и так обойдусь, не маленький. А ты давай повнимательнее… И действительно обошелся. Топал себе впереди всех, в кромешной темноте, только каждые три минуты уточнял у Заура маршрут. И не споткнулся ведь ни разу! – Ну ты зверь, Василий, – уважительно заметил Петрушин. – Что, действительно в темноте видишь? – Да ни хера я тут не вижу, – заскромничал Вася. – Просто чувствую. Мы ж не через «дикаря» ломимся, а по тропинке идем. А ты что, ногами не чувствуешь, где тропинка, а где просто так? |