Онлайн книга «Секрет потрепанного баула»
|
– Нет, разумеется, там было что-то еще… Надо будет взглянуть, я уж толком и не помню… – Умоляю, Капитолина Андреевна, поймите, как интересно было бы взглянуть на эти вещи… А вкупе с историей жизни вашей подруги могла бы получиться целая книга… – Вы писатель? – Нет, пока нет, но я собираюсь написать книгу о своей коллекции, так что… – Ну что ж, я посмотрю, что там можно найти… И тогда позвоню вам. – Но когда? Когда это будет? Мне, знаете ли, хотелось бы поскорее… Я собираюсь уезжать… – Предлагаю встретиться завтра во второй половине дня. Ну, скажем, часов в пять, вас устроит? – Часов в пять? Да, конечно, устроит! А где же мы встретимся? – Ну, я не знаю… – Вот что, я на машине, давайте я за вами заеду, и мы поговорим… – Нет, мне не хотелось бы… Не надо за мной заезжать. – Хорошо, тогда давайте в кафе сходим, на Старом Арбате. – Ну что ж, это меня устроит, – согласилась тетя Витя. Они договорились встретиться возле гастронома на Смоленской. Даша с Петькой ринулись в кухню. – Виталия Андреевна, класс! – воскликнул Петька. – Вы были просто… просто… сногсшибательны! – Сногсшибательна? – засмеялась тетя Витя. – Ты так думаешь? Даша бросилась ей на шею. – Да, тетя Витечка, Петька прав, вы были сногсшибательны! – А ведь этот прохвост, кажется, и вправду готов выложить двести долларов за это черное страшилище. Что бы это значило? Может, в таком случае нам не стоит расставаться с баулом? Кто знает, что в нем такое? – Да, пожалуй, лучше заморочить этому типу голову, а баул не отдавать, – задумчиво проговорил Петька. – Лавря, знаешь что, давай-ка тащи его сюда, надо с ним хорошенько поработать, а то вчера день-то сумасшедший был, мы и не удосужились как следует его посмотреть. Чем черт не шутит. – Правильно! – воскликнула Даша. – Вот будет здорово, если мы что-нибудь интересное обнаружим, а потом еще сбагрим старье за двести баксов, но уже пустое. – Даша, – всплеснула руками тетя Витя. – Что ты говоришь! Это же элементарное жульничество! – А он, что ли, не жулик, этот тип? – Но зачем же ему уподобляться, Даша, детка? Принцип «вор у вора дубинку украл» – это не для интеллигентных людей! – Да ладно, тетя Витя, я просто пошутила! – смутилась Даша. – Ну то-то же! Беги скорее за баулом! Через несколько минут Даша примчалась с баулом в руках. – Ну что там, кто-нибудь встал? – поинтересовалась тетя Витя. – Нет, все еще дрыхнут! – Вот и славно. Ну, Петя, берись за дело! Петька волновался. Ему безумно хотелось обнаружить хоть что-то интересное в старом бауле. Но главное – не попортить его… – С чего бы начать? – пробормотал он себе под нос. – Петь, дай я… – вызвалась Даша. – Погоди, я сам… – Петька решительно открыл баул. Заглянул внутрь, запустил туда руку и начал осторожно ощупывать стенки и дно. – Ой, кажется, что-то есть! – хриплым от волнения голосом проговорил он и вытащил руку с зажатым в ней желтым от времени конвертом. – Дай сюда! – закричала Даша. – Подожди, там еще что-то. И он вытащил какой-то белый шарик. – Что это? – Больше всего похоже на нафталин, – определила тетя Витя. Она взяла шарик с Петькиной ладони и поднесла к носу. – Почти и не пахнет уже, пролежал, видно, тут невесть сколько лет… Но это точно нафталин. Петя, открой скорее конверт! Но Петька и так уже осторожно открыл незапечатанный конверт и трясущейся от волнения и азарта рукой достал… обрывок старой пожелтевшей газеты. – Чепуха какая-то… – растерянно сказал он. – Нет, не чепуха! Раз это спрятано, значит, не чепуха! Дай мне, я сама посмотрю! – Осторожнее, дети, вы сейчас порвете, – закричала тетя Витя. – Петечка, а где же этот конверт был? Ты, Дашенька, его не заметила? – Нет, я его не видела. – Он был за драной подкладкой, и, кстати, этот тип, Михаил Семенович, тоже его не заметил, когда заглядывал внутрь. – Но он, наверное, знает, что конверт должен там быть… – задумчиво проговорила тетя Витя. – Вот что, давайте-ка попробуем выяснить, что это за газета, за какой год и так далее… Петька осторожно разложил обрывок газеты на кухонном столе. – Тут заметка о премьере «Мадам Бовари» в каком-то Камерном театре. – В каком-то? – гневно воскликнула тетя Витя. – Вы никогда не слыхали о Камерном театре? – Я что-то читала, – неуверенно произнесла Даша. – Да будет вам известно, что Камерный театр был одним из величайших театров двадцатого века! Мне, к сожалению, уже не довелось видеть их спектакли, но… Я слышала по радио голос его главной актрисы, как теперь говорят, звезды… Ее звали Алиса Коонен. Однажды я попала на ее вечер в ВТО, я тогда как раз приехала в Москву на каникулы, и мы с твоей бабушкой туда попали, Соня была еще совсем девчонкой, школьницей, а я уже студенткой… Я этого никогда не забуду. Коонен была совсем старая. Она играла тогда отрывки из «Федры» и из «Антония и Клеопатры»… Надо было видеть, как эта старая женщина играла молодую Клеопатру. Через минуту ты забывал, что она старая. У нее был совершенно удивительный голос и странная манера говорить… Это просто завораживало… И еще она в тот вечер читала Блока. Да, это была воистину великая актриса. – А сейчас этого театра нет? – полюбопытствовал Петька. – Увы, нет, его закрыли, если не ошибаюсь, году в сорок девятом. Он чем-то не угодил Сталину, и его прикрыли. Таиров, создатель театра, скоро умер, а Коонен перестала играть… Людей лишили театра, а тем самым и профессии. А в их здании теперь Театр имени Пушкина. Вот так вот. Премьера «Мадам Бовари»? Если память мне не изменяет, это был сороковой год! – Ни фига себе! – присвистнул Петька. – А что там с другой стороны? Он осторожно перевернул газетный обрывок. – А тут сообщение о смерти… Митрофана Запольского! Это отец Евгении Митрофановны! – Дай я посмотрю! – Даша схватила со стола листок. И прочитала вслух: «Наркомздрав и коллектив поликлиники № 3 с прискорбием извещают о трагической кончине Запольского Митрофана Евгеньевича и выражают соболезнование родным и близким покойного». – Трагическая кончина, говоришь? Это значит, что он, скорее всего, погиб в какой-нибудь аварии или же его убили… – медленно проговорила тетя Витя. – Что-то я не думаю, чтобы Михаил Семенович гонялся за такой бумажкой. Евгения Митрофановна вполне могла это хранить, но больше никому это не нужно. И вряд ли тут что-то зашифровано. |