Онлайн книга «Простреленная репутация»
|
Теперь давай, работай на отдачу. В благодарность за чудесное спасение расскажи нам, какой придурок пристроил тебя в ту дебильную хижину и от кого ты получил информацию о готовящейся акции. Только не говори, что от Вахи, которого укокошили Серегины коллеги! С Вахой работать неудобно, потому что он умер. Расскажи, кто приезжал, кто вас отвозил туда, с кем общались. Нам бы парочку фамилий живых товарищей... Мовсар смерил меня недетским взглядом и выдал: ничего я не придумал, все так и есть на самом деле. А то, что ребята про меня ничего не знают – так это для конспирации. На завершающей фазе, перед самой акцией, человек Шамиля должен был объявить о моих полномочиях. Мы с Серегой переглянулись и синхронно крякнули. Не ожидали! Заметив, что реакция на громкое заявление не совсем отвечает его ожиданиям, Мовсар успокоил нас: – Ну ладно. Послушайте пять минут, и вам все будет ясно... И принялся вдохновенно нести околесицу. Встреча с Шамилем. Инструктаж. Взаимодействующие лица (позывные, имен не называли). Пункты прибытия групп – в Москве, маршруты передвижения, место сбора, последовательность операции, детали разработки... – Москву знает хорошо, – заметил Серега, сам коренной москвич. – Ничего не путает... Я внимательно смотрел на юного сказочника, повествующего о своих грандиозных перспективах, и пытался привести свои мысли в порядок. Что-то во всем этом было, мало сказать, странное... А именно: физиолептика и вегетативные реакции. То есть по всем признакам – мимике, интонации, жестикуляции и так далее – выходило, что парень либо говорит правду, либо... свято верит в то, что говорит. Во всяком случае, как я ни присматривался, фальши так и не приметил. А уж насчет этого я далеко не дурак, поверьте на слово. В данной ситуации напрашивались два равновероятных вывода, одинаково имеющие право на существование. Либо парень от переживаний подхватил истерию и теперь мы с Серегой наблюдаем типичный припадок псевдологии [5] ... Либо все это и в самом деле правда! Если окажется, что верен именно второй вывод, я, пожалуй, попрошусь на пару месяцев подлечиться в психдиспансер. Потому что мой рассудок не приспособлен для восприятия такого варианта развития событий. Я во многих переделках побывал и всякого навидался на этих двух войнах... Но вот именно для такого: семнадцатилетнего хрупкого ученика колледжа, который организует акцию вселенского масштаба в Москве, я как-то того... Не готов, короче. И вообще, в тот момент я был не расположен решать такие сложные этюды и ломать голову над изгибами деформированного сознания юного дарования – тут, скорее, нужен был дипломированный психиатр. А мне надо было скоренько разобраться по существу вопроса и доложить Иванову о своем решении. – Стой, – прекратил я излияния Мовсара. – Почему «стой»? – удивился разогнавшийся «амир». – Я еще не закончил... – И не надо. Все и так ясно. Ты скажи... Зачем тебе все это? – Как зачем?! Ничего себе – «зачем»! Отца русские убили. Дядю убили. Другого дядю... – Я не про то, – я болезненно поморщился, от общения с юным оболтусом у меня начинала болеть голова. – Я тебе задал два вопроса. Ты мог ответить на них и сейчас бы уже ехал домой... Ты зачем нам все это рассказал? – Мы последние были, – Мовсар пожал плечами. – Остальных всех уже поймали. Какой теперь смысл скрывать? – Да есть смысл, есть... Хотя бы для того, чтобы остаться на свободе. Если ты и в самом деле «амир», то Шамилю ты больше пригодился бы именно на свободе, а не в тюрьме. Ну и где логика? На этот вопрос Мовсар ответить не смог – угрюмо уставился в пол и принялся теребить свой тумар [6] на кожаном ремешке. Характерная примета: после реабилитации род Дадашевых в полном составе прибыл из Казахстана. – Теперь другой вопрос. Ты говоришь, общался с Шамилем... Он не показался тебе сумасшедшим? – Он очень умный, – отчеканил Мовсар. – Он... он – как пророк. Никогда не встречал человека умнее его. – Очень приятно. Ты кого-нибудь убивал? – Нет, – помотал головой Мовсар. – Просто не успел. Но ничего, я еще молодой... – Ты обучался в каком-нибудь разведцентре? – Нет. – Возглавлял до этого какие-нибудь операции? Вообще, принимал участие в боевых действиях? – Нет, но... – Почему в таком случае Шамиль назначил командовать этой операцией именно тебя? – Я не знаю. Видимо, так надо, если назначил... Но он знает, что делает, это я точно уверен! – Это хорошо, что знает... Значит, получается у нас такая петрушка. Делать засады на какие-то паршивые колонны из трех единиц транспорта он посылает специально обученных моджахедов. В импортных учебных центрах тренируются сотни моджахедов, которые потом благополучно вливаются в ряды Сопротивления... А тут – такая грандиозная акция... Слушай, может, у Шамиля внезапно люди кончились? Мовсар опять уставился в пол и привычно ухватился за тумар. У парня что-то явно не ладилось с логикой. – Ну ладно, хватит разглагольствовать, – я прихлопнул ладонью по обитой железом столешнице. – Поехали. – Куда? – Поехали, сдашь нам свой схрон. – Чего сдам? Мы с Серегой опять переглянулись и прыснули. Как все запущено... – Ты сказал, что ваша группа должны была доставить экипировку остальным. То есть пятнадцать поясов, пятнадцать комплектов оружия. Тайник находится неподалеку от того места, где вас взяли, знаешь о нем только ты лично. Верно? – Да, верно. Но... – Никаких «но». Сдашь тайник, и мы тебя пустим под амнистию. Сегодня, между прочим, последний день. Так что – лови момент... – Я не буду вам сдавать тайник. – Мовсар расправил плечи и выпятил впалую грудь. – Сам сдался, хватит вам. А это еще пригодится людям Шамиля. – И куда ж ты денешься, родной мой? – Серега усмехнулся. – Сейчас мы познакомим тебя с одним типом... – Секунду, – я жестом прервал коллегу – для впавшего в истерию юноши, понятия не имеющего о допросе в режиме «Б», перспектива знакомства с Петрушиным сейчас вряд ли будет исчерпывающим доводом. – Мы просто тебе не верим, Мовсар. |