Онлайн книга «Триумфатор»
|
– Почему пустили с едой? – Насчет этого ничего не говорили, – метр от смущения пошел пятнами. – Главное же, чтобы на «рамке» ничего не звенело… – А сам додуматься не мог? – Извините, виноват… – Пошел вон… Бай прошел в кабинет, расстегнул пиджак и сел за стол. Печальный метр тихонько прикрыл дверь с той стороны. Думаю, если поступит команда пустить нас в расход, теперь он сделает это не то чтобы без сожаления, а просто с большим удовольствием. – Это что за демонстрация? По-русски бай говорит отлично. А выглядит вообще на все сто: весьма симпатичный, породистый интеллигент, в каждом движении – врожденный аристократизм, до безобразия уверен в себе (и мы доподлинно знаем, что для этого имеются все основания). Такому человеку поневоле хочется нравиться, расположить его к себе, и уж естественно – ни в коем случае не хамить. Я чувствую себя последней скотиной. По-моему, Костя явно перегнул палку: шаурма – это лишнее. – Какая демонстрация? Ты опоздал на встречу. Мы ждали, ждали – проголодались, у нас как раз обед по распорядку… – Почему вы мне тыкаете?! Бай сердит. При всей его непоколебимой уверенности чувствуется, что сейчас он испытывает досаду и неловкость. Нехорошо получилось. Вроде бы мелочь пузатая – тараканы какие-то, можно одним движением придавить… А все равно неприятно. Как ни крути, получается, что бай – хреновый хозяин. Уж если люди к нему в ресторан со своим харчем прутся… – Ну, это… – Костя по-пацански шмыгнул носом. – Не нравится – будем «выкать». Нам, в принципе, без разницы… – Ладно, это не имеет значения, – бай досадливо дернул ртом. – Где запись? – Щас. – Костя положил шаурму на стол, суетливо вытер руки о штаны и достал вчетверо сложенный листок. – Вот. Бай водрузил на нос очки в тонкой золотой оправе, брезгливо морщась, развернул лист и принялся читать. В этот момент он был похож на моего профессора-арабиста, известного эстета и лощеного франта, а Костя, словно в пику ему, выглядел вполне свински. На листке остались отчетливые жирные пятна. – Не понял… Это что такое? – Это описалово содержимого ролика, – охотно пояснил Костя. – Содержимое у вас в желудке, молодой человек, – бай говорил тихо и спокойно, но видно было, что взор его постепенно наполняется холодным бешенством. – И если вы сейчас же не дадите мне запись, мы совместно ознакомимся с этим содержимым. Ай, как все скверно… Как бы половчее одернуть зарвавшегося друга? Еще пара реплик в этом направлении – и нас отсюда вынесут. – Да на улице запись, рядом тут, – испуганно заторопился Костя. – Вы же понимаете, мы должны подстраховаться. Ща по деньгам сойдемся – сразу же созвонимся и отдадим. – Никаких денег, пока не посмотрю запись, – гнев тут же уступил место привычной деловитой хватке. – Мало ли что тут понаписано? Может, вы все это придумали. – А что, такое можно придумать? – Костя кивнул на листок. – Ну, в жизни всякое бывает… Вы знаете, кто я? – Бай положил листок на стол и спрятал очки в простенький с виду кожаный футляр с золотым вензелем. – Да, нам сказали. – Костя покосился на шаурму, сглотнул слюну, но брать не посмел. – Хорошо. Это упрощает дело. Я даю слово, что отдам деньги сразу после просмотра записи. Десять тысяч евро, как договаривались. – Не пойдет, – Костя потупил взгляд и неуступчиво насупился. – Запись короткая и это… ну, короче – красноречивая. Посмотрите, и сразу будет все понятно. И тогда не надо будет нам деньги платить. – Что ж – резонно, – вопреки моим опасениям, вспышки гнева не последовало – в нашем собеседнике проснулся прирожденный делец. – А вы сами запись видели? – Да, видели, – не стал отпираться Костя. – И кто там? – Гена разве не сказал? Там ваш племянник. – Нет, это ясно. А кто с ним? – Этого Гена не говорил. – Но вы же видели? – Так мы же его не знаем! Мы и про племянника – со слов Гены… – И как он выглядит? – Ну как… Нерусский. Кавказец. Может, армянин, может, азербайджанец – сразу и не разобрать… – Так… – бай нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. – Ну заинтриговали. Звоните, пусть несут. – А деньги? – Вот деньги, – бай достал из кармана пачку купюр достоинством в сто евро в банковской упаковке и небрежным жестом бросил на стол. – Звоните. – Так это… – Костя достал телефон и замялся. – Что такое? – Нам отсюда еще выйти надо, – Костин голос нешуточно дрогнул. Получилось очень естественно и натуралистично – никакого намека на игру. – Хорошо, что вы это поняли, – одобрительно кивнул бай. – Плохо – что поняли поздно. Знаете… Если сделать человеку очень больно, он с легкостью отдаст самое дорогое. – Запись у Гены, – опять заторопился Костя, с видимым сожалением и раскаянием бросив взгляд на недоеденную шаурму (типа – вот же идиотская затея!). – А мы с ним даже не друзья – просто давно друг друга знаем. Вы можете нас хоть по косточкам разобрать – он просто уедет, и все тут. – Кстати, – «вспомнил» бай. – Кто такой этот Гена? Откуда у него такая запись? Ростовский, когда договаривался о встрече, сказал, кто он и откуда. Бай нас проверяет? – Гена – прокурорский, – не моргнув глазом, пояснил Костя. – Входит в бригаду, которая расследует убийство Ахмеда Ильясова. Просматривал архив его записей, нашел вот эту. Ну, видимо, решил по-быстрому деньжат срубить… – А если вы даже не друзья, как он вам доверил такое дело? – Ну, не знаю… Может, с коллегами делиться не захотел. Они же там все ушлые – дальше некуда… – А вам сколько обещал? – По пятьсот на брата. – Давайте я вам дам по тысяче – и скажите, кто там. – Да не знаем мы его, я же вам сказал! – Это Гена записи Ахмеда в Интернет выставил? – Насчет этого ничего не знаю, – покачал головой Костя. – Но… Думаю, если кто-то что-то и выставлял, то точно не Гена. Он прирожденный деляга. Если можно что-то продать, никогда просто так не отдаст. – Это правильный подход, – одобрил бай. – А обмен Гена продумал? – Да, продумал. Мы спустимся вниз, отойдем к парку. Гена подъедет на машине, вы деньги в окно передадите. Он вам – камеру. Посмотрите – запись короткая, – заберете флэшку с копией, камеру обратно отдадите. Мы сядем в машину и уедем. А! Вы будете один, без охраны. Пусть они у крыльца останутся. – Зачем? |