Книга Обитель чародеев, страница 35 – Дэвид Эддингс

– Да, – со вздохом ответил Гарион, – больно, но это самый лучший выход дли всех нас. Я знаю: моя жизнь – это сплошные походы и разъезды, а Забретт не из тех женщин, что согласились бы спать на голой земле.

– Но меня никто не спрашивал, согласна ли я спать на голой земле, – недовольно заметила Се'Недра.

– Вот как? Гм… даже не приходило в голову. Может быть, ты смелее, чем она.

На следующее утро, после долгих проводов и многочисленных обещаний вернуться снова, они направились в Сендар.

– Ну что, Гарион? – спросила тетя Пол, когда ферма Фолдора осталась далеко позади.

– Что «что»?

Она, не говоря ни слова, многозначительно посмотрела на него.

Он вздохнул и, поняв, что от неё все равно ничего не скроешь, сказал:

– Значит, дорога назад заказана?

– Да, дорогой.

– Раньше я всегда считал, что после того, как мы добудем Око, то возвратимся на ферму… но этому не бывать, да?

– Да, Гарион, не бывать Мы заехали сюда, чтобы ты понял это раз и навсегда… освободился от воспоминаний, которые мучили тебя в последние месяцы. Я не хочу сказать, что ферма Фолдора – плохое место. Оно подходит для определенного круга людей.

– Мы сделали такой крюк ради одного меня?

– Это очень важно, Гарион… Разумеется, я была рада увидеть снова Фолдора… и на кухне я оставила много дорогих вещей, которые мне хотелось бы взять Внезапная догадка пришла Гариону в голову.

– А при чем здесь Се'Недра? Почему ты настояла, чтобы она поехала с нами?

Тетя Пол обернулась и посмотрела на маленькую принцессу, которая ехала за ними, опустив задумчиво глаза

– Ей это не повредило, и она узнала что-то очень важное.

– Честно говоря, я не улавливаю связи…

– Да, дорогой… всему свое время.

Следующие два дня, пока они ехали по центральной равнине, ведущей в столицу Сендарии, падал пушистый снег. Было не очень холодно, хотя небо покрылось тучами и сильный ветер дул прямо в лицо. Вблизи побережья ветер заметно усилился, и море, по которому ветер гнал высокие пенистые волны, было беспокойно.

Во дворце короля Фулраха они нашли Белгарата в дурном расположении духа. До праздника Эрастайда оставалось чуть больше недели, и старик стоял у окна, сердито глядя на разбушевавшуюся стихию, словно на заклятого врага.

– Наконец-то пожаловали, – язвительно бросил он дочери, когда она с Гарионом вошла в его покои.

– Повежливее, отец, – сказала Полгара, снимая плащ и кладя его на стул.

– Видишь, что там происходит, Пол? – Он ткнул пальцем в сторону окна.

– Да, отец, – ответила она, глядя на его лицо. – Ты мало отдыхаешь.

– Отдохнешь тут, – он недовольно махнул рукой в сторону окна.

– Ты только заводишь себя, отец, а тебе это противопоказано. Старайся сохранять спокойствие.

– Мы должны быть в Райве в день Эрастайда, Пол.

– Да, отец, я знаю. Ты принимаешь лекарства?

– Нет! С ней говорить бесполезно! – Старик взглянул на Гариона, как бы ища сочувствия. – Ты это понимаешь?

– Ты в самом деле, дедушка, хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?

– Ренегат! – презрительно фыркнул Белгарат.

Старик, однако, беспокоился зря. За четыре дня до начала Эрастайда обледенелый, с порванным парусом корабль капитана Грелдика входил в гавань, преодолев бурное море, по которому не переставая хлестал дождь со снегом.

Когда бородатый морской волк прибыл во дворец, его немедленно проводили в палату, где сидел Белгарат с полковником Брендигом, который, будучи тогда капитаном, арестовал их всех много месяцев назад в Камааре. Брендиг сделал стремительную карьеру, попав, вместе с графом Селином, в число наиболее приближенных советников короля Фулраха.

– Меня прислал Энхег, – лаконично доложил Грелдик Белгарату. – Он ждет в Райве с Родаром и Брендом. Они удивлены вашей задержкой.

– Я не могу найти ни одного капитана, который отважился бы выйти в открытое море, – сердито сказал Белгарат.

– Я готов помочь вам, – заявил Грелдик. – Надо только починить парус, но это недолго. Утром можно будет отправиться. У вас не найдется ничего выпить?

– Как море? – спросил Белгарат.

– Штормит, – безразлично пожав плечами, ответил капитан, глядя из окна на двадцатифутовые пенистые зеленоватые волны, разбивающиеся о причал. – В открытом море лучше.

– В таком случае отплываем завтра утром, – решил Белгарат. – У вас будет приблизительно двадцать пассажиров. Места всем хватит?

– Потеснимся. Надеюсь, на этот раз вы не возьмете с собой лошадей. После вашего последнего рейса мои ребята целую неделю отмывали трюм.

– Всего лишь одну, – заверил его Белгарат. – Это жеребенок, который очень привязан к Гариону. Он много не нагадит. Тебе что-нибудь нужно?

– Я бы промочил горло, – с надеждой сказал капитан.

Наутро у королевы Сендарии случилась истерика. Когда она узнала, что ей предстоит отправиться в Райве, королева Лейла упала без чувств. Жена короля Фулраха больше смерти боялась моря, даже в полный штиль. От одного вида корабля она вся тряслась и стонала. Когда Полгара сообщила ей, что они должны плыть в Райве, с королевой Лейлой и случился этот припадок.

– Все будет хорошо, Лейла, – твердила Полгара, пытаясь успокоить плачущую женщину. – Говорю тебе, с тобой ничего не произойдет.

– Мы потонем как крысы, – с безумными глазами причитала королева Лейла. – Как крысы! О, мои бедные дети! Они останутся сиротами!

– Немедленно прекрати! – прикрикнула Полгара.

– Нас всех сожрут морские чудовища, – в ужасе шептала королева. – Я уже слышу, как хрустят мои косточки.

– В море Ветров, Лейла, нет никаких опасностей, – терпеливо разъясняла Полгара. – Нам надо ехать. Мы обязаны быть в Райве на Эрастайд.

– Ты не могла бы передать им, что я больна… что я умираю, – взмолилась королева Лейла. – Если это не поможет, я умру. Честное слово, Полгара, я умру вот на этом самом месте… тут же. Только, пожалуйста, не заставляй меня садиться на этот ужасный корабль. Прошу тебя. Пожалуйста!