Книга Золушки, страница 37 – Кристина Ульсон

Хуго кивнул. Да, обнаруживших тело врача и медсестру немедленно допросили. Оба подробно рассказали о том, что происходило вечером, и у полиции нет никаких оснований подозревать их в причастности к убийству.

— Есть ли основания полагать, что девочку лишили жизни в Умео? — осторожно задал вопрос Алекс.

Вопрос был важный, так как от этого зависело, какое полицейское управление будет нести юридическую ответственность за расследование, а определяется это местом совершения преступления, а не обнаружения тела.

— Сложно сказать, — признался Хуго. — Девочка некоторое время пролежала под дождем — возможно, около получаса, и мы опасаемся, что важные улики могло просто смыть… Кстати, от нее странно пахло, — быстро добавил Хуго, не давая Алексу вставить ни слова, — чем-то вроде ацетона. Видимо, ее пытались отмыть, но по какой-то причине засуетились и не довели дело до конца. Ногти острижены так коротко, как только возможно.

Алекс тяжело вздохнул. Почему-то эти подробности еще больше уверили его в виновности Габриэля Себастиансона. Преступник пытался отмыть ребенка, чтобы избавиться от улик, и даже постриг ей ногти, чтобы полиции не удалось ничего обнаружить, — в уме ему не откажешь!

Но зачем же ему подкидывать ее ко входу в больницу Умео?! Убийца Лилиан Себастиансон явно хотел, чтобы девочку обнаружили, но зачем?

Он издевается над нами, с горечью подумал Алекс. Издевается и подкидывает девочку нам прямо под нос. Смотрите, говорит он, смотрите, как близко я могу подобраться к вам! А вы меня не видите!

— Вот и приехали, больница, — сообщил Хуго, показывая в окно.

* * *

Поговорив с Петером, Фредрика Бергман сразу же позвонила в Шведские железные дороги и сообщила, что их беспокоит следователь из полиции, насчет ребенка, пропавшего два дня назад из скорого поезда «Экспресс-2000». Мужчина сразу понял, о чем идет речь.

— У меня к вам всего один вопрос, — начала Фредрика.

— Да-да?

— С чем была связана задержка поезда? Почему состав так долго простоял во Флемингсберге?

— Э-э-э, понимаете, дело в том, что поезд-то простоял всего пару минут…

— Понимаю, — перебила его Фредрика, — нам не важно, сколько простоял поезд, меня интересует лишь причина задержки.

— Так называемая сигнальная ошибка, — ответил мужчина.

— Ошибка? Из-за чего она произошла? — не унималась Фредрика.

— Вероятно, — вздохнул мужчина, — какие-то дети хулиганили на путях. Вы же знаете, каждый год кто-нибудь погибает — бегают по рельсам и сбивают сигнальные датчики! Чаще всего связь прерывается ненадолго: сигнал пропадает на пару минут, а потом связь восстанавливается.

— То есть вы хотите сказать, что к задержке привело мелкое хулиганство? — взволнованно уточнила Фредрика.

— Вот именно, — подтвердил мужчина, — ну, или датчик, конечно, могло задеть какое-нибудь животное, хотя это маловероятно, так как сигнал перестал поступать с того датчика, который находится совсем рядом со станцией.

— Спасибо за информацию. — Фредрика занесла имя мужчины в мобильный. — Я перезвоню вам в ближайшее время, задам еще пару вопросов и попрошу представить нам официальный отчет о происшествии в письменном виде.

Нажав «отбой», девушка крепко вцепилась в руль. Она боялась даже думать о том, что потеряла следственная группа, не став разрабатывать такую очевидно важную гипотезу.

Разумеется, возможно, что женщина из Флемингсберга работала в паре с Габриэлем Себастиансоном, нервно сглотнув, подумала Фредрика. Вообще-то маловероятно, но на совещании она представит дело именно так, иначе ей просто не дадут дальше заниматься этим вопросом.

Никакого торжества Фредрика и близко не ощущала. Вся эта история от начала до конца наводила на нее ужас! Взгляд девушки затуманился, когда она вновь подумала о том, сможет ли Сара Себастиансон найти в себе силы опознать тело своей погибшей дочери.

Однажды, несколько лет назад, в каком именно году, Алекс не помнил, его свекровь попала в больницу с диагнозом «неизлечимая форма рака печени и поджелудочной железы». Лена пришла в отчаяние: что же теперь будет с папой? Как их с Алексом дети будут расти без бабушки?

О детях Алекс не особенно беспокоился: конечно, они будут скучать по бабушке, но отец Лены… вот кому действительно придется нелегко…

— Мы должны поддержать папу, — сказала Лена в тот вечер, когда они узнали о несчастье.

— Само собой, — ответил Алекс.

— Не само собой, Алекс! Это не так просто! В жизни бывают моменты, когда человеку требуется вся любовь и поддержка, какую он только может получить!

Память об этом нахлынула на Алекса, когда он вместе с Хуго Паульсоном сидел в Университетской больнице города Умео, в кабинете судмедэксперта Сони Лундин. Именно она составила первичное заключение о причинах смерти Лилиан Себастиансон.

— Сначала мы не знали, кто должен заниматься телом, — нахмурилась Соня Лундин. — Мы же не знаем, где было совершено преступление: здесь или в Стокгольме.

Алекс пристально смотрел на Соню: высоковатый для женщины рост, проницательное лицо. Алексу такие нравились. Чем-то, кстати, похожа на Фредрику Бергман — жаль, Фредрике, в отличие от Сони, не хватает характера.

— Однако, ознакомившись с подобными прецедентами, мы решили составить хотя бы предварительное, начальное заключение, чтобы не тормозить следствие, — продолжала Соня. — Ничто не указывает на то, что девочка подверглась насилию, по крайней мере, на первый взгляд следов сексуального насилия нет, — начала она, и Алекс выдохнул с некоторой долей облегчения.

Соня заметила это и предостерегающе подняла руку:

— Хочу подчеркнуть, что факт сексуального насилия нельзя исключить до проведения более детальной экспертизы!

Алекс кивнул: разумеется, он это прекрасно понимает.

— Сначала причина смерти была мне неясна, — призналась Соня Лундин. — Но, поскольку девочку обрили налысо, я внимательно осмотрела череп и обнаружила то, что искала!

— Что именно? — спросил Хуго.

— Ссадину на макушке. И след укола на шее.

Хуго и Алекс одновременно подняли брови.

— Не берусь утверждать на сто процентов, пока не будут взяты все необходимые анализы и пробы, но предварительно могу сказать, что, видимо, ей пытались сделать укол прямо в макушку, а когда это не удалось, яд ввели уколом в шею, что и убило девочку.

— Это что же, обычная практика? — Хуго недоуменно посмотрел на эксперта.

— Я, во всяком случае, с подобным не сталкивалась, — ответила Соня. — К тому же неясно, почему сначала убийца пытался сделать инъекцию прямо в макушку.

— Какой яд использовал убийца? — спросил Алекс.

— Пока неизвестно, для этого необходимо провести анализы, — развела руками эксперт.