Онлайн книга «Братство камня»
|
Врач вернул на экран изображение других органов и кровеносных сосудов. – В этом месте четко видна деформация. – Он кликнул мышкой. – И здесь. – Но каким образом можно добраться до этой артерии изнутри? – Ланглуа не верил своим глазам. Доктор замолчал, скрестив на груди руки, и повернулся, как будто хотел перебороть подступавшие тошноту и страх. – Это самое странное: чтобы добраться до аорты, убийца запустил руку во внутренности жертвы. Он крутанулся на стуле к монитору и задал новую команду. Торс фон Кейна восстановился на экране, внутренности скрылись под серой блестящей плотью. Картинка сфокусировалась на грудной кости, прямо над брюшной полостью, и они увидели разрез. – Вот рана, – продолжил комментировать патологоанатом. – Разрез такой тонкий, что при внешнем осмотре мы не заметили его среди волос. – Через него убийца и запустил руку внутрь? – Никаких сомнений. Ширина раны не более десяти сантиметров. Учитывая эластичность кожи, этого вполне достаточно. При условии, если человек невысокий. В районе метра шестидесяти. – Но фон Кейн настоящий колосс! – Значит, убийц было несколько. Или жертву накачали наркотиками. Почем мне знать… Патрик Ланглуа наклонился к экрану и спросил: – Как вы полагаете, человек был жив во время эвантрации [2] ? – Не просто жив, но и в сознании. Это доказывает взорвавшееся сердце. Когда изверг шарил у него внутри, сердце забилось, как обезумевший от боли зверь в капкане, и включило механизм всасывания. Насыщение кровью произошло почти мгновенно. – Я понимал, что у нас проблема, но к такому готов не был… – пробормотал лейтенант. В этот момент сыщик и врач вспомнили о молодой женщине и синхронно обернулись. – Мне очень жаль, Диана, – сказал Ланглуа. – Мы увлеклись и… Диана? С вами все в порядке? Диана, так и не снявшая темных очков, с ужасом смотрела на экран монитора. – Мой сын… – наконец произнесла она бесцветным голосом. – Я хочу видеть сына. 15
Диана знала эти сады как свои пять пальцев. Ребенком она каждый вечер играла у фонтана, от которого в разные стороны расходились зеленые аллеи. Особой ностальгии она по этому месту не испытывала, но оно вносило умиротворение в ее душу. Чудо произошло сорок восемь часов назад. Все говорило о том, что Люсьен пошел на поправку. Вчера он несколько раз шевелил указательным и большим пальцами правой руки. Диана готова была поклясться, что своими глазами видела, как поднялось и опустилось правое запястье сына. Анализы и обследования подтвердили, что отек мозга уменьшается. Физиологические функции приходят в норму. Даже доктор Дагер готов был признать, что ребенок действительно выходит из комы, и собирался в ближайшие дни вынуть дренажные трубки. По логике вещей, Диана должна была просто умирать от счастья. Но она не могла не думать о совершенном с непостижимой, чудовищной жестокостью убийстве: то, что она увидела на экране сканера, день и ночь стояло перед глазами. Откуда такое зверство? Почему человек, спасший ее сына, несколько часов спустя умер такой страшной смертью? – Я могу присесть? Диана подняла глаза: перед ней стоял лейтенант Ланглуа. Выглядел он точь-в-точь как накануне: черное пальто, черные джинсы, черная майка. Она была почти уверена: в шкафу у полицейского висит несколько таких, с позволения сказать, комплектов. Да и «скелетов» там наверняка предостаточно. И пахло от инспектора не одеколоном, а свежевыглаженной одеждой. Диана поднялась со скамейки: – Давайте лучше пройдемся, не возражаете? Сыщик кивнул. Диана направилась в сторону верхних садов. Газон разделялся на три отлогие аллеи. Ланглуа произнес жизнерадостным тоном: – Как хорошо, что вы назначили встречу именно здесь. – Люблю это место. Я живу совсем рядом. Они поднялись по каменным ступеням. День выдался ненастный, и людей на тропинках было совсем мало. Дул прохладный ветер, и деревья жеманно шелестели листвой, как женщины, подхватывающие юбки над вентиляционными решетками в метро. Инспектор сделал глубокий вдох и объявил: – Не думал, что когда-нибудь на это решусь. – На что именно? – Подгрести к сидящей на скамейке Люксембургского сада красивой девушке. – Ого! – присвистнула Диана. Она была польщена и смущена одновременно. Казалось, что все страхи, все тревоги куда-то улетучились. Но Диана с некоторым отвращением к себе и своему спутнику подумала о неистребимом эгоизме живых по отношению к усопшим. В это мгновение гладкие листочки, свежесть ветра, доносившиеся издалека детские крики составляли единственную подлинную реальность, и даже воспоминание о фон Кейне не могло испортить прелести момента. Лейтенант начал рассказывать: – Когда я стажировался в инспекторской школе, меня как магнитом тянуло в Сорбонну, послушать лекции на филфаке. Вечером я приходил сюда, в Люксембургский сад. В те времена мне казалось, что я избежал природного катаклизма – не стал безработным. Но меня настигла другая, куда более страшная, катастрофа. – Какая именно? Он развел руками: – Полное безразличие парижанок. Я гулял по парку, смотрел, как они сидят на железных стульчиках, читают, изображая гордую неприступность, и думал: «Как же тебе, братец, с ними заговорить? К таким подойти – и то непросто!» Губы Дианы дрогнули в едва заметной улыбке: – Нашли ответ? – Увы… Она наклонила голову к плечу и произнесла доверительным тоном: – Сегодня проблема решается просто: на крайний случай можно козырнуть удостоверением. – Что да, то да. А еще лучше – заявиться сюда с командой и всех повязать. Диана расхохоталась. Они шли к воротам, выходящим на улицу Огюста Конта. Дальше сад суживался, посетителей здесь было гораздо меньше. Ланглуа спросил: – Как дела у Люсьена? – Ему и правда лучше. Пульс в руках и ногах хорошего наполнения. – Невероятно! Диана не позволила ему продолжить: – Жизнь. Смерть. Вы мне это уже говорили. Ланглуа усмехнулся. Вид у него при этом был ужасно хитрый и по-детски обаятельный. Сыщик посерьезнел: – Я хотел сообщить вам новости. Мы установили личность таинственного доктора. Фон Кейн – его настоящее имя. Диана спросила, постаравшись скрыть нетерпение: |