Онлайн книга «Ва-банк!»
|
– Орел или решка? – Орел, – ответил Уайли. Сэмми разжал кулак: – Решка. Ты проиграл. – Ну почему я у тебя никогда не выигрываю? Валентайн чуть не расхохотался. Подобно семидесяти процентам человечества, Уайли, скорее всего, назвал бы орла. Вот почему шулера всегда носили с собой монету, у которой с обеих сторон была решка. – Понятия не имею, – ответил Сэмми. – Кажется, у Ника гости, – сказал Уайли, направляя свой «Бьюик» к подъездной аллее дома, более смахивавшего на дворец. Время шло к одиннадцати, а дом и вылизанная лужайка были освещены словно платная автостоянка. – Как вы определили? – Подъездная дорожка пуста. У Ника четверо слуг. Когда он приглашает даму, то дает им выходной. – У этого парня есть класс. Уайли припарковался у парадной двери. Выбираясь из машины, Валентайн насчитал восемь полированных колонн, поддерживавших мраморный портик. История либо превозносила людей, которые при жизни возводили храмы в честь самих себя, либо насмехалась над ними, так что Ника ждала еще масса неожиданностей – впрочем, вряд ли коротышка грек об этом когда-либо задумывался. Уайли позвонил. Где-то в глубине дома гулко отозвался гонг. Поскольку дверь так и не открылась, Уайли вдавил кнопку на домофоне. Из черного ящичка послышался недовольный голос Ника: – Ну? – Это Уайли и Валентайн, – сказал Уайли. – Знаю. Вижу вас на мониторе, идиот. Что это вам не спится? Уайли смахнул с домофона паутину и почти прижал губы к микрофону: он не знал, один Ник или еще с кем, и стоит ли гостю или гостье слышать, о чем он тут будет говорить… Да, подумал Валентайн, этот питбосс – тот еще идиот! – Надо поговорить, – полушепотом сообщил Уайли. – А разве мы сейчас не этим занимаемся? – Непосредственно. То есть лицом к лицу. – Mano a mano? А зачем? Ты что, по морде мне дать хочешь? И из домофона послышалось довольное ржание, сопровождаемое женским хихиканьем. Валентайн живо представил себе картину. Для Ника секс был чем-то вроде наркотика – в таких ситуациях он становился счастливейшим человеком на планете. – У нас плохие новости, – пояснил Уайли. – Насколько плохие? – в голосе Ника появилась озабоченность. – Нам надо сообщить вам об этом лично. – До того серьезно? – Да, Ник, это серьезно. Послышалось что-то вроде всплеска, и дверь, зажужжав, отворилась. – Только ноги вытрите, – сказал Ник. Они вытерли ноги и вошли во дворец площадью под тысячу квадратных метров – каким-то образом, после шести официальных разводов и бесчисленного количества судебных тяжб с претендовавшими на алименты любовницами, Нику удалось его сохранить. Опрашивая служащих отеля, Валентайн слышал о хоромах Ника, но все равно не был готов к столкновению с этим кошмаром. Спроектированный тем же безумным греком, который строил «Акрополь», дворец был украшен фресками, где среди разнообразной флоры и фауны резвились нимфы и нимфетки, застигнутые в различных позах и на различных стадиях половых сношений с персонажами древнегреческого пантеона. – Боже правый! – не удержался Валентайн от тихого восклицания. – Это что-то! – восхитился Уайли. Направляясь в гостиную, он спросил: – Хотите выпить? – Только воды. Мраморный бар имел форму фаллоса. Уайли налил из-под крана воды, потом достал из холодильника пару бутылок безалкогольного пива. На барной стойке Валентайн увидел стакан с остатками какого-то коктейля и следами оранжевой помады на ободке. – Новенькая, похоже, – отметил Уайли. С уже открытыми бутылками он направился по коридору к личным апартаментам хозяина и постучал в дверь. – Входите, – пригласил Ник. – Мы здесь все свои. Апартаменты тоже были гигантскими – здесь поместился бы весь дом Валентайна, да еще бы место осталось. И мебели здесь было побольше. Уайли остановился в центре комнаты, высматривая босса. – Сюда, тупица. Уайли расплылся в улыбке. Валентайн проследил за его взглядом: через открытую дверь видна была ванна-джакузи с Ником; на коленях у него пристроилась молодая девица, и Ник продолжал заниматься с ней любовью. – Вот это да! – восхитился Уайли. Ник помахал им рукой. Голова девицы повернулась ничуть не хуже, чем у героини Линды Блэйр в «Экзорцисте», и Валентайн увидел, что это Шерри Соломон. – Устраивайтесь поудобнее, – пригласил Ник. В углу находилось что-то вроде зоны отдыха. Уайли уселся на кожаный диван, Валентайн опустился в мягкое кресло, имевшее форму человеческой ладони. Уайли вполголоса произнес: – Зря Ник трахается с персоналом. До добра это не доведет. – Вот и скажите ему об этом, – посоветовал Валентайн. – Да уж, придется. И Уайли принялся посвящать Валентайна в подробности сексуальной жизни Ника с таким видом, будто это и так была широко доступная информация. Судя по рассказу, то самое, из-за чего он всю жизнь влипал в неприятности, и составляло его истинное величие. А именно: отношение к женщинам. Ник любил каждую, до которой мог дотянуться своими жадными ручонками. И если они соглашались, он превращал их жизнь в сказку: щедрые подарки, неослабное внимание, лимузины, лучшие места на лучших шоу, свежие розы каждый день – короче, все, что только их душа пожелает. Но именно из-за этого у Ника возникали проблемы. Он был слишком уж внимателен и щедр. За несколько недель бедная женщина привыкала к этой волшебной сказке, а он вдруг отбирал хрустальные башмачки и объявлял, что бал окончен. Реакция принцесс, снова превратившихся в Золушек, была вполне типичной – от истерики до попыток самоубийства. Время от времени Ник сдавался и женился на какой-нибудь из них, но кончалось все одинаково – разводом, в результате которого его капитал уменьшался еще на один солидный кусок. Уайли так давно наблюдал за этой каруселью, что в свое время смог точно предсказать день, когда Ника покинет последняя супруга. Ник выплыл из ванной в алом шелковом халате, с курчавых волос капала вода. Уайли подал ему пиво, Ник уселся в обитое леопардовой шкурой кресло и сделал жадный глоток. – Ну и на сколько нас ободрали? – спросил он. – Ободрали? – спросил Уайли. – А разве я об этом что-нибудь говорил? – Просто я привык, что, когда казино обдирают, ты тут как тут. – Вот уж не знал, что я такой предсказуемый, – Уайли поморщился. – Именно такой. – И Ник снова глотнул из бутылки. – Тони вычислил Фонтэйна, – сказал питбосс. |