
Онлайн книга «Ва-банк!»
Итальянец ли он? Вот ведь дурацкий вопрос: даже на самых ранних детских фотографиях Валентайн выглядел типичным итальянцем. – Нет, – ответил он. – Я монгол. – Кто-кто? – Ну, это вроде китайцев, что торгуют печеньями с предсказаниями. Улыбка сползла с конопатой физиономии Гомеса, уступив место крайней степени недоумения. Шутка пролетела мимо цели – проскочила над тупой кубино-ирландской башкой и усвистела прямо в стратосферу. – А кто был китайцем? Ваша матушка или отец? В пакете лежала пленка из камеры наблюдения казино в Рино и отчаянное послание от еще одного питбосса. Каждый день в Америке обдирали очередное казино, и общие потери составляли миллионы долларов. Работы много, времени мало. В кухне Валентайн принялся готовить кофе – третью чашку за день. Обычно он ограничивал себя двумя, но спал он слишком крепко и никак не мог толком проснуться. Так что без кофеина организму точно не обойтись. Налил в кофеварку воды из-под крана, поставил под краник чашку. – Мы женаты уже тридцать пять лет, а ты все никак не избавишься от холостяцких привычек, – говорила Лоис, наблюдая за ежеутренним ритуалом: вот он поджаривает себе яйцо – обязательно одно, вот подрумянивает оладьи. – Просто так удобнее, – отвечал он. – И экономия большая выходит, – говорила она. – Вот именно. – Ну конечно, то, что ты пьешь такой кофе, экономит нам центов пятьдесят в месяц. А то и больше. – А мне другого не надо, – говорил он. – Так зачем платить дороже? – В твоих устах расточительство равно преступлению, – говорила она, улыбаясь и накладывая ему в чашку сахар. – Вполне возможно, так оно и есть, – отвечал он. Валентайн сидел за кухонным столом и потягивал обжигающий напиток: для него кофе, от которого не облезал язык, был не кофе. Пока он спал, звонил телефон, и он смотрел на мигающую на автоответчике лампочку. Вот еще одно из великих преимуществ отставки: можно не перезванивать, если на то нет желания. А в данную минуту никакого желания он не испытывал. Он взглянул на часы. Ну и ну, скоро и ужинать пора. Однако со сна ему требовался не ужин, а хороший завтрак. Кафе на 19-м шоссе работало круглосуточно, и завтраки там готовили славные, но ему не хотелось в одиночку сидеть за стойкой: жалкое зрелище. На заднем крыльце материализовалась Мейбл. Он отпер дверь. На этот раз брючки на ней были канареечно-желтые, а блузка вся в ярких цветах – явно из старого каталога «Сирса». [8] Из-за жары она переодевалась по нескольку раз в день, и каждый наряд был ярче предыдущего. – Я собираюсь за продуктами. Наверное, и тебе надо что-нибудь прихватить. Она открыла холодильник и придирчиво оглядела пустые полки. – Как насчет итальянского хлеба к лазанье? В «Пабликсе» отличная пекарня. Местный супермаркет, пытаясь вытеснить с рынка мелкие булочные, начал торговать свежевыпеченным хлебом и рогаликами. На вкус они были почти как настоящие, и он согласился: – Хорошая идея. Хочешь выпить чего-нибудь горяченького? – Чаю, если у тебя есть чай. Он поставил чайник, потом достал из бумажника десятку и сунул Мейбл в нагрудный карман. – Это за что? – На бензин. Как прошел день? – Смотрела игру «Девил Рейз». Это так волнующе! Тот факт, что новая бейсбольная команда из Тампа-Бэй была способна еще и побеждать, служил для местных жителей источником постоянного и приятного изумления. После каждой победы подвигам бейсболистов посвящались первые полосы обеих газет, и имена героев не сходили с уст. Валентайн находил такое отношение весьма странным: сам-то он рос под знаменами «Янки», а от тех ничего, кроме побед, и не ждали. – А еще я работала над новым объявлением, – добавила она. – Хочешь взглянуть? – С превеликим удовольствием, – ответил он. Она достала листочек, на котором, помимо текста, были отпечатаны рамка, обозначающая поля, и веселенькая виньетка – гордый плод усилий персонального компьютера. Старый? Усталый? Всеми забытый? Грустно на пенсии? Хочешь поквитаться с детьми? А также со всеми этими мерзкими кредитными компаниями? Тогда спеши записаться в школу банкротства Бабули Мейбл! Ты тоже можешь жить как миллионер! Запомни: лучшая месть – умереть банкротом! – Это объявление, оно какое-то не такое… – сказал он, возвращая листок. – Тебе не понравилось? – Я что-то не уловил юмора. Оно… – Говори, я не рассыплюсь. – Ну, не знаю. Какое-то оно уж слишком… – А шутки они все «слишком». – Но она уже приняла решение: это объявление придется пока отложить. – Ну что ж, с гонораром пролечу, но мне теперь по страховке положено на двести долларов в месяц больше, так что как-нибудь сведу концы с концами. – Раз так, отправь объявление, – предложил Валентайн. – Ладно, а ты чем после обеда занимался? – Поверишь ли, все пересматривал ту пленку. – Что, никак не разберешься? Чайник засвистел. Валентайн налил соседке чаю, положил в чашку пол чайной ложки меда. – На данный момент у меня две теории, – ответил он, снова усаживаясь за стол. – Согласно первой, этот парень способен читать язык тела дилера и потому угадывает значение ее второй, невскрытой карты. В таких случаях у игрока действительно бывает высокий процент выигрышей. – На самом деле? – удивилась Мейбл и отхлебнула чаю. – А как она это делает – высовывает язык, что ли, каждый раз, когда у нее назревает блэкджек? – Нет, все гораздо тоньше. – То есть? – Видишь ли, дилеры делятся на два типа: те, которые подсознательно желают клиенту выигрыша, и те, кто желает, чтобы он проиграл. Если игрок способен определить, к какому типу принадлежит данный дилер, он получает преимущество. – Что-то я не понимаю. Почему одни дилеры хотят, чтобы клиент выиграл, а другие – нет? И вообще, какое дилеру до этого дело? – Дело в чаевых, – пояснил он. – Те, кто подсознательно желает клиенту выиграть, надеются на хорошие чаевые. Те же, кто подсознательно хочет, чтобы клиент проиграл, – либо достаточно обеспеченные особы, либо попросту стервы. Им нравится, когда люди проигрывают. – И этим самым языком тела дилер выдает, что у него на уме? Валентайн отпил кофе и кивнул: – Вот именно. Умение читать такие непроизвольные сигналы свойственно хорошим игрокам в покер. У тех, кто предпочитает блэкджек, я таких способностей не встречал, но все в этой жизни бывает. |