Книга Глаз Эвы, страница 30 – Карин Фоссум

Она воткнула вилку в «Наполеон», крем потек во все стороны. Эва смотрела на нее, чувствуя, что Майя, как всегда, начинает командовать, а она может расслабиться и делать только то, что ей говорят. Так было, когда они были девчонками. Но в то же время она обратила внимание и на пальцы подруги, унизанные золотыми кольцами, и на браслеты, звеневшие на запястьях. Видно было, что Майя — женщина обеспеченная.

— Я здесь полтора года живу, — сказала Майя. — Ужасно глупо, что мы не встретились раньше!

— Да я в городе почти не бываю. Мне здесь и делать особо нечего. Я живу в Энгельстаде.

— Ты замужем? — осторожно поинтересовалась Майя.

— Была. У меня маленькая дочка, Эмма. На самом деле не такая уж маленькая. Она сейчас у своего отца.

— Значит, одна с ребенком.

Эва почувствовала, что внутренне съеживается. Майя сказала это так, что все стало выглядеть исключительно жалким. А то, что ей нелегко живется, и так было видно с первого взгляда. Одежду себе она покупала в магазинах «секонд-хэнд», а Майя, наоборот, выглядела шикарно. Кожаная куртка и кожаные сапоги, «Левис». Такая одежда стоит целое состояние.

— А у тебя есть дети? — спросила Эва, подставляя ладонь под ватрушку, с которой сыпалась сахарная пудра.

— Нет. А зачем они мне?

— Ну, они бы заботились о тебе, когда ты состаришься, — объяснила Эва просто. — И стали бы твоим утешением и радостью на закате жизни.

— Эва Мария, ты ничуть не изменилась. Значит, в старости? Да брось, неужели ты думаешь, что люди заводят детей именно поэтому?

Эва невольно рассмеялась. Она снова чувствовала себя девчонкой, она как бы вернулась в детство, когда они были вместе каждый божий день, каждую свободную минуту, за исключением летних каникул, когда ее отправляли на каникулы к дяде в деревню. Ох, эти каникулы были просто невыносимыми, такими скучными, ведь рядом не было Майи.

— Ты еще пожалеешь об этом. Подожди.

— Никогда ни о чем не жалею.

— Да. И правда, я помню. А я вечно жалею обо всем.

— Эва Мария, с этим давно пора завязывать. Вредно для здоровья.

— Но я не жалею о том, что у меня есть Эмма.

— Ну, это понятно, кто же жалеет, что у него есть дети. А почему ты развелась?

— Он нашел себе другую женщину и переехал к ней.

Майя покачала головой.

— И насколько я тебя знаю, ты помогала ему укладывать вещи, когда он уходил?

— Ну, почти. Он такой непрактичный. Кроме того, это лучше, чем сидеть сложа руки и смотреть, как из дома выносят мебель.

— А я бы на твоем месте ушла к подруге и распила с ней бутылочку.

— У меня нет подруг.

Они доедали пирожные молча. Только иногда то одна, то другая качала головой, как бы не в силах поверить, что судьба снова свела их вместе. Им надо было так много друг другу рассказать, но они не знали, с чего начать. Эва снова вспомнила, как она сидела на каменных ступеньках и смотрела на зеленый грузовик.

— Ты не ответила ни на одно мое письмо, — неожиданно сказала Майя слегка обиженно.

— Да. Папа все время говорил мне, что я должна написать, но я не хотела. Я была так сердита из-за того, что мы переехали, мне было так горько. Наверное, я хотела ему отомстить.

— Но я-то была ни при чем.

— Да уж, такая я балда. По-прежнему куришь?

Она полезла в сумку за сигаретами.

— Как паровоз. Но не это дерьмо.

Майя нашла в кармане куртки пачку «Ред микс» и начала сворачивать самокрутку.

— А чем ты занимаешься?

Эва покраснела. Вопрос был вполне невинный, но она ненавидела его. Ей вдруг захотелось солгать, но обмануть Майю было непросто. Эве это никогда не удавалось.

— Я сама себя часто об этом спрашиваю. По правде говоря, ничем особенным. Пишу картины.

Брови Майи удивленно поползли вверх.

— То есть ты художница?

— Ну, наверное, хотя мало кто так считает. Я хочу сказать, что мне нечасто удается продать мои картины, но я считаю, что это преходящее явление. Я бы не продолжала этим заниматься, если бы не была в этом уверена.

— То есть ты вообще нигде не работаешь?

— Не работаю? — Эва даже рот разинула от удивления. — А ты что, думаешь, картины сами собой появляются? Разумеется, я работаю! И не по восемь часов, скажу я тебе. От такой работы никогда нельзя освободиться, ложишься спать и продолжаешь думать о работе. Покоя — никакого. Все время хочется что-то переделать, изменить.

Майя кривовато улыбнулась.

— Прости, я неудачно выразилась. Я имела в виду другое, думала, может, ты еще где-то работаешь, я имею в виду, получаешь зарплату.

— Тогда у меня не будет времени писать картины, — сказала Эва угрюмо.

— Понятно. Наверное, много времени надо, чтобы написать картину.

— Примерно полгода.

— Что? А ты что — пишешь такие большие картины?

Эва вздохнула и щелкнула зажигалкой. У Майи был кроваво-красный маникюр, руки ухоженные; а на ее собственные руки смотреть не хотелось.

— Никто не понимает, как это трудно, — сказала она с отчаянием в голосе. — Всем кажется, что это просто блажь.

— Я в живописи совсем не разбираюсь, — призналась Майя. — Меня просто немного удивляет, что кто-то сам выбирает себе такую жизнь, если все это так непросто.

— Я ее не выбирала.

— А кто выбирал?

— То есть, я хотела сказать… Человек становится художником, просто-напросто потому что вынужден это сделать. Потому что никакого выбора нет.

— Это мне тоже непонятно. Выбор есть всегда.

Эва решила не входить в объяснения. Она съела оба пирожных, чтобы доставить удовольствие Майе, и чувствовала, что ее немного подташнивает.

— Лучше расскажи мне, чем ты сама занимаешься. Ты явно зарабатываешь больше, чем я.

Майя закурила свою самокрутку.

— Наверняка. Я тоже работаю на себя. Так называемый «свободный предприниматель». У меня небольшая фирма, только один служащий. Работаю очень много, хочу накопить денег. Но к новому году собираюсь с этим кончать. Переберусь на север Франции, открою небольшую гостиницу. Может быть, где-нибудь в Нормандии. Давняя мечта.

— Господи, правда?! — Эва курила, ожидая продолжения.

— Работа тяжелая, требует самодисциплины, но дело того стоит. Я ее рассматриваю просто как путь к достижению цели и не отступлюсь, пока не получу то, что хочу.

— Да уж, это я прекрасно понимаю!

— Ох, если бы ты была сделана из другого теста, Эва, я бы предложила тебе со мной сотрудничать. — Она легла грудью на стол. — Без всяких капиталовложений с твоей стороны. С полным обучением. Ты бы за рекордно короткое время могла целое состояние заработать. Вот чем тебе следовало бы заняться. И откладывала бы деньги на собственную маленькую галерею. Ты вполне могла бы на нее накопить — ну, сейчас прикину — за пару лет. Если хочешь знать, все остальные пути к цели — мура. Надо всегда искать самый короткий.