Онлайн книга «Осколки чести»
|
Шар взорвался снопом ослепительного пламени, опалившего ей брови. Громовой хлопок, и одновременно – волна невообразимой вони. В глазах запрыгали оранжевые и зеленые тени. У одного из трупоедов задымилась шкура, и он возглавил всеобщее бегство, вопя и шипя. Корделия снова ткнула факелом, целясь в повисший в воздухе шар. Он взорвался, осветив всю долину и горбатые спины убегающих чудовищ. Форкосиган отчаянно хлопал ее по спине. Только почуяв запах, она поняла, что подожгла волосы. Все вампиры поспешно набрали высоту и уплыли прочь – за исключением одного, которого Форкосиган поймал и удержал, наступив ему на щупальца. – Ага! – Ликующая Корделия исполнила вокруг него военную пляску. Ей хотелось громко расхохотаться. Она поглубже вздохнула, сбрасывая возбуждение. – Как ваша рука? – Немного обжег, – признался он. Сняв рубашку, Форкосиган завернул в нее шар. Тот отчаянно пульсировал и вонял. – Эта бомбочка может нам пригодиться. Форкосиган наскоро сполоснул руки в воде, и они вернулись в лагерь. Дюбауэр спал спокойно. Позже какой-то одинокий трупоед возник на краю освещенного круга и стал там бродить, шипя и принюхиваясь. Форкосиган прогнал его без особого труда – факелом, ножом и руганью. Ругался он шепотом, чтобы не разбудить ботаника. – По-моему, остаток пути нам лучше продержаться на сухом пайке, – сказал он, возвратившись к костру. Корделия кивнула в знак полного согласия. Как только забрезжил серый рассвет, Корделия разбудила мужчин. Теперь ей не меньше, чем Форкосигану, хотелось поскорее добраться до барраярского склада – и очутиться в безопасности. Пленный шар за ночь умер и сдулся, превратившись в отвратительный студенистый комок, и Форкосиган вынужден был потратить несколько минут на стирку. Несмотря на его усилия, рубашка так провоняла и пошла такими пятнами, что Корделия присудила ему первенство в негласном соревновании «кто грязнее». Быстро перекусив надоевшими, зато безопасными овсянкой с рокфором, они отправились в путь. Их длинные тени тянулись впереди по ржавой, усеянной цветами равнине. Незадолго до полуденного привала Форкосиган объявил короткую остановку и скрылся за кустом, чтобы справить нужду. Через несколько секунд оттуда донеслись замысловатые ругательства, а вскоре появился и сам Форкосиган. Он прыгал с ноги на ногу и хлопал себя по ногам. Корделия встретила его изумленным взглядом. – Помните те светло-желтые кучи песка, которые нам тут попадались? – свирепо спросил Форкосиган, расстегивая брюки. – Да… – Не становитесь на них, если соберетесь пописать. Корделия не смогла подавить смех: – Что вы обнаружили? Или мне следовало спросить, кто обнаружил вас? Форкосиган стащил брюки, вывернул их и принялся обирать с изнанки крошечные белые круглые существа, сновавшие на опушенных ресничками ножках. Корделия взяла одно и положила на ладонь, чтобы рассмотреть поближе. Это был еще один вид кровососов – какая-то подземная форма. – Ох! – Она поспешно смахнула порозовевший шарик с руки. – Больно, а? – огрызнулся Форкосиган. В ней начала подниматься волна неудержимого смеха, но тут она заметила нечто, заставившее ее мгновенно посерьезнеть. – Эй, эта царапина неважно выглядит, вам не кажется? Рана от клюва, которую Форкосиган заработал той ночью, когда они хоронили Роузмонта, раздулась и посинела, а от нее до самого колена протянулись красные полосы. – Ничего страшного, – твердо сказал он, готовясь влезть в брюки. – Что-то не верится. Дайте я посмотрю. – Вы все равно здесь ничего не сможете сделать, – запротестовал Форкосиган, но подчинился короткому осмотру. – Довольны? – саркастически осведомился он, заканчивая одевание. – Жаль, что ваши микробиологи не смогли составить мазь получше. – Корделия пожала плечами. – Но вы правы. Сейчас ничего сделать нельзя. Они двинулись дальше. Теперь Корделия пристально наблюдала за ним. Временами барраярец начинал прихрамывать, потом замечал ее взгляд, и его шаг опять становился твердым. Но к вечеру он отбросил притворство и уже откровенно хромал. И все же в этот день он заставил их идти до самого заката, пока не начала сгущаться темнота. К концу перехода покрытая кратерами гора, к которой они направлялись, уже высоко поднималась над горизонтом. Наконец, споткнувшись в темноте, Форкосиган сдался и объявил привал. Корделия обрадовалась: Дюбауэр устал, тяжело опирался на нее и все норовил лечь. Они устроились на ночлег там, где остановились, прямо на красной песчаной земле. Форкосиган вскрыл люминофор и, как обычно, начал первое дежурство, а Корделия лежала в грязи и смотрела, как над головой мерцают далекие звезды. Форкосиган попросил, чтобы она разбудила его до рассвета, но Корделия дала ему выспаться. Ей не нравился его вид: бледность сменялась багровой краснотой, а дыхание стало частым и неровным. – Вам не пора принять болеутоляющее? – спросила она, когда он поднялся, с трудом ступая на заметно распухшую ногу. – Пока нет. Надо поберечь таблетки про запас. Он срезал себе палку, и путешествие возобновилось. – Сколько еще осталось? – спросила Корделия. – Думаю, день-полтора, в зависимости от того, как пойдем. – Он поморщился. – Не тревожьтесь. Нести меня не придется. Я считаюсь одним из самых тренированных людей в экипаже, по крайней мере среди тех, кому за сорок. – И он похромал дальше. – А много в вашем экипаже сорокалетних? – Четверо. Корделия фыркнула. – И вообще, если потребуется, у меня в аптечке есть стимулятор, который даже труп оживит. Но я его тоже хочу приберечь на момент встречи. – Каких-то неприятностей ждете? – Все зависит от того, кто примет мой сигнал. Я знаю, что у Рэднова – это мой политофицер – по крайней мере два агента среди связистов. – Сжав губы, он испытующе поглядел на нее. – Видите ли, я не думаю, что был общий мятеж. Скорее, экспромт. Рэднов и еще несколько человек решили меня прикончить и свалить все на бетанцев. Понадеялись, что смогут спрятать концы. Если я прав, то на корабле все считают меня убитым. Все, кроме одного человека. – Кого же? – Хотел бы я знать. Того, кто ударил меня по голове и спрятал в папоротниках, вместо того чтобы перерезать глотку. Похоже, в группе лейтенанта Рэднова есть мой сторонник. И все же – будь этот парень действительно мне верен, ему стоило только слово сказать Готтиану, моему первому помощнику, и меня уже давно подобрали бы верные люди. Так кто же из моих людей настолько запутался, что предает сразу обе стороны? Или я чего-то не понимаю? – Может, они все еще преследуют мой корабль? – предположила Корделия. – А где ваш корабль? Сейчас уже вполне можно быть откровенной, решила Корделия, это не причинит вреда: |