Онлайн книга «Земля обреченная»
|
Кира заметила меня и смутилась. — Проснулся? — Как видишь… Как ты себя чувствуешь? Кира улыбнулась. — Ты знаешь, вполне нормально! Даже удивительно! Плохо помню, что было, если честно. Помню тебя, и все… Вспоминать тот ужас, что пережил я сам в те мгновения, совершенно не хотелось. — Это все простуда гадкая. А теперь все прошло и больше не придет! Кира нахмурилась. — Что ты со мной как с ребенком маленьким? — Извини, любимая, я случайно! — А знаешь, — Кира вдруг перестала хмуриться и задорно улыбнулась. — Ты ведь никогда раньше не называл меня любимой! А сегодня называешь! Странно. Я прежде ни разу даже не задумывался над тем, как ее называть, а вот сейчас понял, что она права. Все слова, которые я ей говорил, были обтекаемыми, точно так же я мог назвать практически любую знакомую девушку. Обращения: «дорогая», «красавица моя» и другие подобные этим никогда ни к чему не обязывали. А вот слово — «любимая»… Только сегодня, впервые в жизни назвав ее так, я понял, что это не просто слово — это состояние, даже, скорее, ощущение. Ощущение единства и ответственности, зависимости и слабости, но в то же время невероятной, неведомой мне до этого дня силы, словно данной мне специально для того, чтобы совершить ради нее все, что потребуется; будто способности мои удесятерились, а возможности неимоверно расширились. Ощущение это было невероятно, просто фантастически приятное! Я хотел объяснить ей все мысли, что пронеслись у меня в голове, но не смог подобрать слов. Дыхание перехватило, и сил, которых мгновение назад казалось бесконечное множество, осталось только на короткую фразу: — Я люблю тебя! Она на какое-то мгновение внимательно вгляделась в мое лицо, потом, очевидно усмотрев на нем что-то ведомое только ей, подошла ко мне, нежно обняла и, слегка приподнявшись на цыпочках, сказала: — Я знаю! Я тоже тебя люблю! Никогда бы не подумал, что эти три простых слова могут принести столько счастья. Я принялся целовать ее лицо, волосы, шею, плечи, а она с удовольствием поворачивалась, чтобы мне было удобнее. Я подхватил ее на руки и отнес в комнату, опустив на диван. Она не сопротивлялась, только дыхание у нее стало более горячим и учащенным. А потом мы любили друг друга. Любили так, как никогда до этого. Мне казалось, что мы растворились один в другом, стали неким единым существом, словно и чувства, и мысли у нас слились и мы, угадывая малейшие желания этого нового объединенного существа, тут же выполняли их со всем энтузиазмом, свойственным каждому новорожденному… После мы долго лежали обнявшись и курили, почти не разговаривая. Все внешние проблемы куда-то делись, не существовало ничего, кроме нас двоих и клубов табачного дыма над головой, которые превращали и без того темную комнату, едва освещенную тусклым светом маленькой свечки, в некое сюрреалистическое помещение. — Сколько сейчас времени, интересно? — лениво спросил я, потягиваясь. — Не знаю даже, — честно ответила Кира. — Часа два примерно. Электричества нет, часы отключились, а мои наручные на кухне где-то валяются… — Два часа ночи… — протянул я. Надолго же меня вырубило… Кира удивилась. — Почему ночи? Два часа дня! Я проснулась к вечеру, а ты устал и уснул в кресле. Я не стала тебя будить, немного похозяйничала на кухне и опять в постель легла. А утром ты так сладко спал, что я решила тебя не трогать. Думаю, пусть спит, пока спится! Вот ты и дрых бессовестно — целых полдня! А мне так страшно было! На улице жуть что творится… Крики какие-то постоянно, выстрелы, небо черное, ничего не видно, дождь шел невероятный, думала, окна повыбивает. Сейчас вот только все закончилось, с час назад… Что происходит, Ярик? Я вскочил на ноги. Вот это была новость! Это значит, что я был без сознания где-то сутки. За окном разглядеть хоть что-нибудь не представлялось возможным. Я нашел свой пиджак и достал телефон. Трубка была мертвой. Не то чтобы сигнал отсутствовал, телефон был просто выключен и не реагировал ни на какие нажатия. Я проверил — аккумулятор вроде на месте, вчера трубка была заряжена полностью и за такой срок разрядиться не могла. — Кира, дай, пожалуйста, твой телефон! — Мне в голову закралось некое крайне неприятное подозрение. Кира кивнула, встала с постели и, закутавшись в одеяло, вышла на кухню. Вернулась она с крайне удивленным видом. — Вот, держи, только он чего-то отключился… вроде заряжен был, странно… Все стало потихоньку укладываться в одну картинку. Самолеты, которые падали, взорвавшийся чайник, машина, не желавшая заводиться, отсутствие электричества, теперь вот телефоны. Такое ощущение, что со вчерашнего дня перестала действовать вся электроника, полностью и целиком, словно никогда прежде и не работала. А только ли электроника? — У тебя же вроде газовая плита? Газ есть? Кира покачала головой. — Нет ни света, ни газа, ни воды. Я уже проверяла, когда чай хотела поставить. — Ты все пакеты разобрала? — Нет, только штуки три успела. Я взял свечку и пошел рыться в пакетах, разбросанных в прихожей, и после непродолжительных поисков обнаружил искомое. Иван вчера сложил мою часть нашего боевого вооружения в обычный пакет, а сумку забрал с собой. Пистолет, автомат, нож в кожаном чехле, патроны — все было на месте. Захватив все это добро, я вернулся в комнату. Кира ахнула: — Зачем это? — Так, на всякий случай… Я проверил, стоял ли пистолет на предохранителе. Вроде все было в порядке, обойма на месте, рычажок сверху. Я быстро оделся, накинул пиджак и сунул пистолет в карман. — Пойду выйду, посмотрю, что к чему… Кира решительно загородила дверь: — Я тебя никуда не пущу! Я мягко взял ее за плечи: — Я ненадолго, любимая. И недалеко. Не можем же мы сидеть тут, ничего не понимая и не предпринимая. — Там стреляли… кричали… женщины кричали… — Я буду осторожен. Ты никому дверь не открывай, кроме меня. Вообще никому, даже если знакомые вдруг появятся какие-нибудь. Договорились? Она кивнула. — Ну вот и славно. Ты у меня умница! Ты самая лучшая! Я нежно поцеловал ее в мягкие губы, подошел к двери и прислушался. В подъезде было тихо, а сквозь глазок при всем желании невозможно было ничего разглядеть. Я перевел рычажок предохранителя на пистолете в положение «огонь», так, на всякий случай, и осторожно открыл дверь. Кира стояла позади, я рукой показал ей, чтобы сразу заперлась, и выскользнул на лестничную площадку. За моей спиной тут же щелкнул замок. |