Онлайн книга «Стеклянный дом»
— Ты поступаешь довольно глупо для умной девушки. Ты знаешь это? — Я знаю. — Она подошла к нему. Он не двинулся. — Ева говорит, ты не встретила Монику. — Да. Я ее не встретила. — Знаешь что? Я на это не куплюсь. — Знаешь что? — парировала она. — Мне все равно. Извини. Она протиснулась мимо него в кухню и поставила свои сумки. Ее руки тряслись. Она сжала их в кулаки и начала выкладывать продукты. Говядина. Салат. Томаты. Лук. Консервированная фасоль. Острый соус, из тех, что ей нравился. Сыр. Сметана. Лепешки такос. — Позволь угадать, — произнес у нее за спиной Шейн. — Ты собираешься готовить китайское блюдо. Она не ответила. Она была все еще слишком обижена и — совершенно неожиданно — слишком напугана. Напугана тем, чего она не знала. Всем. Ничем. Сама собой. — Я могу чем-нибудь помочь? — Его голос звучал по-другому. Тише, мягче, почти любезно. — Порежь лук, — сказала она, понимая, что он не это имел в виду. Но он подошел, взял луковицу, и сграбастал в подставки жутковато выглядящий огромный нож. — Сначала нужно его почистить. Он стрельнул в нее укоризненным взглядом, совсем как на Еву, и приступил к работе. — М-м-м… я наверно, должна маме позвонить, — сказала Клэр. — Могу я воспользоваться телефоном? — Если оплатишь межгород. — Разумеется. Он пожал плечами, потянулся и достал радиотелефон, а затем кинул ей. Она чуть не уронила его, но к счастью, только «чуть». Она достала из шкафчика большую железную сковороду и поставила на плиту, зажгла огонь, и налила немного масла. Пока оно нагревалось, она открыла тонкую книжечку рецептов, которую приобрела однажды в магазине, и одновременно набрала номер. Мама ответила после второго гудка. — Да? — Ее мать никогда не говорила «алло». — Мама, это Клэр. — Клэр! Детка, куда ты пропала? Я несколько дней пытаюсь до тебя дозвониться! — Уроки, — ответила она. — Извини. Я не так часто бываю свободна. — Ты нормально спишь? Если мало отдыхать, то заболеешь — ты же знаешь. Как ты? — Мам, я в порядке. — Клэр нахмурилась над лежащим перед ней рецептом. Что означает пассировать? Что-то вроде обжарки? Слово нарубить она поняла. Оно означало просто порезать продукты кубиками, и Шейн это уже сделал. — Правда. Со мной все в порядке. — Клэр, Я знаю, что это трудно. Мы не хотели, чтобы ты уезжала даже на несколько сот миль в ТПУ, милая. Если ты захочешь вернуться домой, мы с папой будем только рады! — Честно, мам, у меня все отлично. Все хорошо. Занятия очень интересные, — ну хоть это была правда, — и у меня здесь появились друзья. Они за мной присмотрят. — Ты уверена. — Да, мама. — Просто я волнуюсь. Я знаю, что ты очень взрослая для своих лет, но… — Шейн открыл рот, чтобы что-то сказать. Клэр отчаянно замахала ему «НЕТ-НЕТ-НЕТ», показывая на телефон. «Мама!» — сказала она одними губами. Шейн воздел руки, признавая поражение, и продолжил рубить овощи. Мама все еще говорила. Клэр пропустила несколько слов, но она не думала, что это имеет большое значение. — …мальчиков, верно? Ух ты. Материнский радар сработал даже на таком расстоянии. — Что, мам? — В вашем общежитии не разрешают приводить мальчиков в комнаты, не так ли? У вас там есть какой-нибудь дежурный? — Да, мам. Дежурные в Ховард Холле двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю гоняют гадких злых мальчишек из наших комнат. — И тут она тоже не солгала. Это абсолютная правда. А то, что она на самом деле не живет в Ховард Холле… ну, это не совсем то, что нужно сейчас пояснять, не так ли? — Это не шутка. Ты очень ранима, Клэр, и я не хочу… — Мам, я должна идти. Мне нужно обедать и сделать тонну уроков. Как папа? — Папа в полном порядке, милая. Он передает привет. О, иди сюда, Лес, и скажи привет своей очень умной дочери. Ты от этого не переломишься. Шейн передал ей полную чашку нарезанного лука. Клэр прижала телефон около уха и бросила лук на сковороду. Он тут же начал шипеть, введя ее в панику; она подняла сковороду над горелкой и чуть не выронила телефон. — Привет, детка. Как уроки? — В этом был весь папа. Не «как прошел день?» или «ты с кем-нибудь подружилась?» Нет, его философией всегда было быть первым, все остальное просто помеха на пути. Но она все равно его любила. — Уроки замечательные, пап. — Ты что-то жаришь? Они позволяют вам держать плиту в общежитии? В мое время так не делали, скажу я тебе… — М-м-м, нет, я только что открыла колу. — А вот это был уже прямой обман. Она поспешно поставила сковороду, подошла к холодильнику и вытащила охлажденную колу, так чтобы можно было открыть ее. Вот. Запоздалая истина. — Как ты себя чувствуешь? — Отлично. Хотелось бы, чтобы все прекратили беспокоиться обо мне, словно я первый человек в мире, которому сделали подобную операцию. — Я знаю, пап. — Доктора говорят, я в порядке. — Это здорово. — Я должен идти, Клэр, игра начинается. Ты как там, — о’кей? — Да. Я в порядке… Папа… — Да, милая? Клэр прикусила губу и нерешительно потянула колу. — М-м-м… Ты знаешь что-нибудь о Морганвилле? История города, или типа того? — Проводишь исследование, а? Доклад какой-то? Нет, я не слишком много знаю. Университет стоит там почти сотню лет, вот и все, что я слышал. Я знаю, что тебе не терпится пойти в старшую школу, но я считаю, что тебе нужно провести пару лет поближе к дому. Мы уже об этом говорили. — Я знаю. Просто интересуюсь. Это довольно интересный город, вот и все. — Ну тогда ладно. Расскажешь потом, что обнаружила. Твоя мама хочет сказать до свидания. Папа никогда не прощался. К тому времени, как Клэр произнесла «Пока, пап!» он уже ушел, и трубку взяла мама. — Милая, звони нам, если что-нибудь будет тебя беспокоить, хорошо? Ох, звони нам в любом случае. Мы тебя любим! — Я тоже тебя люблю, мам. Пока. Она повесила трубку и уставилась на поджаривающийся лук, затем на рецепт. Когда лук стал прозрачным, она смешала его с говядиной. — Ну, закончила врать людям? — Спросил Шейн, и обошел вокруг Клэр чтобы пересыпать немного тертого сыра на чашу весов. — Такос. Замечательно. Черт, я рад, что проголосовал за кого-то талантливого. |