Онлайн книга «Три секунды»
|
— Вот этот стук… из-за тебя? — Нет. — Я работаю здесь достаточно долго. У тебя тик, тебя трясет, ты весь мокрый от пота. Ты черт знает как напуган. И, думаю, именно поэтому ты так хочешь позвонить. — Инспектор закрыл дверь и проследил, чтобы заключенный увидел это. — Я прав? Пит изучал синюю форму. У человека в ней был дружелюбный вид. Приветливая улыбка. Не верь никому. — Нет. Я тут ни при чем. И я хочу позвонить прямо сейчас. Тюремный инспектор вздохнул. Тележка с телефоном стояла в другом конце коридора. Инспектор достал свой собственный мобильный телефон, набрал номер коммутатора городской полиции и протянул телефон заключенному, который отказывался признать, что ему страшно и что грохот в коридоре имеет к нему отношение. Первый номер. Гудки отзвучали, никто не ответил. Тик, дрожь — усилились. — Хоффманн! — Еще один звонок. По другому номеру. — Хоффманн, тебе плохо. Я бы хотел вызвать врача. Тебе надо в боль… — Наберите этот идиотский номер! Вы никуда меня отсюда не переведете. Снова гудки. Три. Потом — мужской голос: — Йоранссон. Ему ответили. Ноги. Он снова почувствовал свои ноги. Ему ответили. Сейчас они всё узнают. Сейчас полицейское начальство нажмет на нужные рычаги, и через неделю он выйдет на свободу. — Господи, это вы, наконец-то, я столько раз… мне нужна помощь. Сейчас же. — С кем я говорю? — Это Паула. — Кто? — Пит Хоффманн. Молчание — недолгое, но как будто прервалась связь, механическое молчание, в котором — пустота, смерть. — Алло! Черт, черт, алло, где… — Я здесь. Как, вы сказали, вас зовут? — Хоффманн. Пит Хоффманн. Мы… — Мне очень неловко, но я понятия не имею, кто вы. — Что за… вы знаете… вы отлично знаете, кто я, мы встречались, в последний раз — в кабинете заместителя министра… я… — Нет. Мы с вами не встречались. А теперь — прошу прощения, у меня дела. Каждый мускул напряжен, жжет в животе и груди, в горле, и, пока он чувствует это жжение, ему надо кричать, бежать, спрятаться… — Всё. Я звоню в больничное отделение. Пит зажал в руке аппарат — «не отдам». — Я никуда отсюда не двинусь, пока не получу свои книги. — Телефон. — Книги. У меня и в строгаче есть право на пять книг! Пит разжал хватку, и телефон выскользнул у него из рук. Аппарат раскололся, достигнув твердого пола, пластмассовые части разлетелись в разные стороны. Пит улегся рядом с ними, схватившись руками за живот, грудь, горло, жжение все не кончалось, а когда тебя жжет, надо бежать или спрятаться. * * * — Судя по голосу — он в отчаянии? — Да. — На него давят? — Да. — Он напуган? — Очень. Они смотрели друг на друга. Допустим, мы сообщим людям из «Войтека», кто Хоффманн на самом деле. Выпили еще кофе. Далее. Что организация будет делать с полученной информацией — не наши проблемы. Передвинули кипы документов с одного края стола на другой. Мы тут ни при чем, мы не можем отвечать за действия других людей. С этим надо заканчивать. Они устроили адвокату позднее посещение, адвокат поговорил с одним из своих клиентов. Они спалили его. И все равно Хоффманн только что позвонил из камеры, из тюрьмы. — Вы уверены? — Да. — Этого не может… — Это был он. Начальник полицейского управления достал сигареты, убранные в ящик стола, чтобы их не выкурили. Протянул открытую пачку коллеге, спички лежали на столе, кабинет тут же окутался белым туманом. — Дайте одну. Йоранссон покачал головой. — Если вы не курили два года, не стану вас заражать. — Я не буду курить. Просто подержу. Он перекатывал сигарету между пальцами. Как же не хватает этого, привычного! Зато теперь начальник Управления успокоился: главное — удержаться и не закурить. — У нас полно времени. — У нас четыре дня. И один уже прошел. Если Гренс встретится с Хоффманном… Если Хоффманн заговорит… Если… Йоранссон оборвал себя. Сказанного и так было достаточно. Они оба видели хромого комиссара — пожилого, упертого, из тех, которые не сдаются. Он будет искать правду, пока получается, а потом будет искать дальше — когда поймет, что правду с самого начала утаивали его собственные коллеги. И тогда он продолжит искать и не остановится, пока не столкнется лицом к лицу с теми, кто утаивал правду и покрывал ложь. — Это вопрос времени, Фредрик. Организация, которая получила информацию и захочет действовать, будет действовать. Там, где Хоффманн сейчас, заключенные не контактируют друг с другом. Значит, все займет немножко больше времени, но случай, подходящий момент придет обязательно. Пальцы начальника Управления мяли незажженную сигарету. Так знакомо. Потом он понюхает кончики пальцев, чтобы растянуть запретное удовольствие. — Но если хотите, мы можем… я имею в виду, изолятор — это ведь жуткое место. Никаких человеческих контактов. Хоффманна непременно переведут обратно, в прежнее отделение, к тем, кого он уже знает. Если там, в строгом изоляторе, ему не особенно хорошо… ему лучше вернуться к соседям по коридору. Из… общегуманитарных соображений. * * * Оскарссон стоял там, где привык, у окна, оглядывая свой мирок — большую тюрьму и маленький поселок. Его никогда особо не интересовало, есть ли где в мире что-нибудь еще. В окно он видел все, к чему так стремился. Солнце отражалось в стекле. Щеки, нос и лоб жгло; Леннарту было больно. Он с трудом рассмотрел свое отражение в темнеющем окне, но увидел, что синева вокруг глаза уже как будто приобрела другой оттенок. Он ошибся, не распознал степень отчаяния. — Да? Телефонная трубка помогла не чувствовать, насколько натянута кожа на щеке. — Леннарт? Голос начальника пенитенциарной службы. — Это я. В трубке что-то заскреблось, звонивший находился на улице, на довольно сильном ветру. — Я звоню насчет Хоффманна. — Да? — Его надо отправить назад. В прежнее отделение. |