Онлайн книга «Спящий во тьме»
|
– Хватит болтать, Боб! Еще не хватало, чтобы такие, как вы да мне дерзить вздумали! Все, что у меня было сказать по данной теме, вы выслушали. Разговор окончен! А теперь честная публика будет иметь удовольствие наблюдать ваше отбытие из «Пеликана». Ветер нынче сильный; остерегитесь, чтобы вывеской не зашибло. Здоровяк злобно оглядел зал, уповая расположить-таки общественное мнение в свою пользу. Но ледяные, лишенные всякого выражения взгляды не сулили его душе ни поддержки, ни утешения; скорее, напротив, подталкивали мистера Найтингейла к мысли о том, что в создавшихся обстоятельствах лучший выход для отважного – это капитуляция. – Мне-то плевать, – сообщил несгибаемый Боб, разворачиваясь к выходу, точно уродливый фрегат. – Мне это все по барабану. Мне тут все равно делать нечего… задерживаться незачем, так что меня и не колышет! Я – человек не компанейский. Вы, обезьяны этакие, – эти слова не были обращены ни к кому конкретно, но, по всему судя, распространялись на всех собравшихся, – вы, обезьяны этакие, можете торчать здесь, сколько хотите, а я вот не собираюсь. Еще чего! Но не успел еще уродливый фрегат покинуть гавань, как всеобщее внимание привлекли гомон и крики на дороге перед трактиром. В воздухе зазвенели призывы на помощь, и дюжины две завсегдатаев «Пеликана» тут же ринулись за двери – оценить положение дел и по возможности оказать содействие. Проталкиваясь сквозь толпу и заставляя зевак расступиться как двумя-тремя резкими окликами, так и посредством натиска своей высокой, костлявой фигуры, к месту событий поспешала сама хозяйка «Пеликана», твердо намеренная взять в свои руки контроль над любой чрезвычайной ситуацией, возникшей в пределах ее владений. – Уйди с дороги, Джон Стингер! Джордж Старки, а ну, подвинься! Вы, там! Расступитесь! Дайте пройти! Гул над толпой то нарастал, то стихал, точно волны на море. Шум и гам то и дело перекрывали перезвон бубенчиков сбруи, скрип тележных колес, цокот копыт, вой ветра, вопли конюхов. До тех, кто остался в трактире, доносились обрывочные крики, складывающиеся в некое далеко не полное повествование о развитии событий. – Как? Он мертв? – Мертвее мертвого, Томас! – Вовсе нет! – Еще как да! – А я говорю – нет! – Мокрая ты курица, вот ты кто! – Щас как дам в ухо, Дональд Томпсон! – А не пошел бы ты домой к маменьке! – Кровь и гром, да вы на лицо его посмотрите! Сбившись тесной группой, мужчины поспешно втащили внутрь обмякшее темное тело. Порыв ледяного ветра, ворвавшись вслед за ними, едва не перебросил вошедших в противоположный конец зала. – Доктор Дэмп! Доктор Дэмп! – завопил возбужденный Джордж Гусик, едва дверь захлопнулась. – Господи милосердный, где ж доктор-то? В уютном уголке частокол последних известий с хрустом лег на стол, и джентльмен с темно-русой бородкой и в вишневом жилете поднялся с места, громко и властно возвестив: – Ну же, леди и джентльмены, расступитесь, расступитесь немного! Назад, я прошу вас! Вы, там, не пытайтесь его двигать. Дайте я осмотрю бедолагу. Обмякшее тело темной бесформенной грудой уложили перед огнем. Доктор опустился на колени рядом с бесчувственным пациентом и приступил к осмотру, то и дело обращаясь с распоряжениями медицинского характера к мисс Хонивуд. Тихо и спокойно занимался доктор своим ремеслом, внимательно прислушиваясь к вздохам легких и к трепету сердца. Толпа любопытствующих образовала круг и теперь напирала: всем не терпелось глянуть на пострадавшего и выслушать приговор лечащего врача. Если бы вы дали себе труд зорко всмотреться в лица зевак, вы бы, возможно, заметили некоего зеленого, неоперившегося юнца от силы пятнадцати лет от роду, что, вытаращив глаза, жался в задних рядах. Этим юнцом был некто иной, как я: моя тень, моя утраченная невинность, мое первое, еще не сформировавшееся, позабытое «я» смотрит на меня сейчас через бездну лет. Видите ли, я был там в ту ночь, когда принесли незнакомца. – Помер, как пить дать, – предположил мистер Найтингейл. Трудно было не заметить в толпе его страхолюдную физиономию. – Боб, пошел вон, – предостерегла мисс Хонивуд, потянувшись к очкам. – Да слышу я, слышу, мисс Нахалка, – отозвался грубиян. – Я уже ухожу, так что зря вы, обезьяны, переполошились. Я человек не компанейский. – С этими словами он повернулся ко всей честной компании спиной (впрочем, большинство на него и внимания не обратили) и шагнул в ветреную ночь. В следующую минуту из-за двери донеслось мощное глухое «Бэмс!» – и вопль боли. – А сдается мне, джентльмены и леди, – объявил мистер Хокем, оценивая события, насколько позволяли возможности, с невыигрышных позиций – из-за широких спин верзил-лодочников, – сдается мне, по моему опыту судя, в подобной ситуации и в сложившихся обстоятельствах нам таки придется принять во внимание котов. За этим заявлением последовала гробовая тишина, а затем люди вновь робко загомонили и зашептались: – Саблезубый кот! Заслышав эти жуткие слова, Овцеголов запрокинул голову и со сдавленным воплем принялся рвать на себе волосы. – Как! Коты – здесь, в городе? – воскликнул некий морской волк, чьего имени история не сохранила. – Царапины и порезы на его лице либо нанесены рукою самого пострадавшего, либо они – результат падения лицом вниз, – вынес свой вердикт доктор. – По чести говоря, я склоняюсь к последнему. Вот… вот и вот. Гляньте-ка сюда. И сюда. Одежда перепачкана, но не порвана. Сдается мне, молодой человек провел вечер очень даже весело – и вряд ли мы вправе винить за это котов. – Кто его нашел? – осведомилась у толпы мисс Хонивуд. – Дык вот он, – отвечал мистер Генри Дафф, возчик, указывая на модно разодетого молодого человека, стоящего в задних рядах. На нем был бутылочно-зеленый сюртук с черным бархатным воротником, светло-желтый кашемировый жилет и темные брюки. Шляпа с загнутыми полями съехала на один глаз, не давая толком разглядеть лицо: видны были лишь длинный, узкий нос, пышные усы и безупречно изваянный подбородок. – Он нашел беднягу в переулке, за складами, – объяснил мистер Дафф. – А тут и я, на счастье, проходил мимо. Когда я добежал, бедняга корчился на земле, пытаясь приподнять голову, и бормотал что-то неразборчивое. А потом враз затих. Так что мы погрузили его на мою телегу и привезли сюда – в ближайший гостеприимный дом. – Да ведь я его знаю! – воскликнул приятель доктора, обладатель щетинистой шевелюры, разглядев наконец пациента толком. – Кто же он? – вопросила мисс Молл. – Как его имя? – подхватил Рябой, не отрывая взгляда от джентльмена в бутылочно-зеленом сюртуке. – Ну же! – воскликнул мальчик-слуга. Но ответ заглушили повелительные окрики доктора: – Эй, эй, кто-нибудь, помогите мне снять с него пальто… вот так… осторожнее… |