Книга Тайна «Нереиды», страница 92 – Роман Буревой

Прежде чем сесть в плетеное кресло, Проб обошел перистиль, понюхал цветы, погладил по плечу мраморную Нимфу. Хорошо здесь, покойно. Будто гений по-прежнему стережет дом.

— Ты о чем-то хотела поговорить со мной, домна? — поинтересовался Марк Проб.

Она помолчала. И после долгой паузы спросила наконец:

— Ты веришь в пророчества? В предзнаменования?

— Пытаюсь… — уклончиво ответил центурион.

— Так вот… У меня было пророчество. Такой сон наяву… Я видела, как Бенит совершит убийство. Не знаю, когда и где… Но совершит. Нельзя ли это предотвратить?

Проб не подал и вида, что удивлен признанием.

— И кого он убьет?

— Тоже не знаю. Бенит был в сенаторской тоге. В руке то ли кинжал, то ли нож… не понять. Неизвестный лежал. Потом, увидев Бенита, приподнялся. И тут сенатор его ударил.

— Ты не видела лицо жертвы?

— Нет. Только убийцу. Мне показалось, что Бенит то ли в шапке, то ли в парике… Уже было темно. В перистиле горела лампа.

— Это был перистиль? — оживился центурион. — Опиши.

— Куда больше этого. Скульптуры. Фонтан. Подстриженные деревья.

— Куда был нанесен удар?

— В живот…

— А ты уверена, что видела будущее, а не прошлое…

— Тога с пурпурной полосой… Бенит еще не был избран в сенат, когда меня посетило это видение.

— Значит, ты «видела»-это давно? Почему же не рассказала мне сразу, домна?

— Некоторые не верят видениям. Особенно вигилы, И потом… я не хотела об этом говорить при Элии. Он ненавидит Бенита. Одно упоминание этого имени выводит его из себя.

Проб вздохнул. Время упущено. И все же…

— Ты мне очень помогла, домна Летиция. — Центурион поднялся. — Очень.

Марк Проб вышел на улицу. Незнакомая девушка надела ему на голову венок из нарциссов. Сегодня все ходят по Риму в венках. Сегодня Флоралии.

Неофрон не прав. Элий вновь на арене. Только теперь арена — весь город. Городские стены — ограда арены. А на зрительских местах — весь мир. Он наблюдает, как варвары терзают крошечный городок, и каждый загадывает желание. Одни молят богов — пусть Нисибис устоит и Цезарь спасется, и люди его спасутся, и горожане спасутся. Другие шепчут: пусть город падет и все погибнут. Их кровь будет жертвенной кровью на алтаре. Примите чужую кровь в дар от нас, всемогущие боги.

Монголы обстреливали город. Подкатывались к стенам, выпускали тучу стрел, несколько гранат и отступали. Потом начинали грохотать пушки. Варвары как будто прощупывали — собирается ли обороняться город. Нисибис оборонялся. И монголы отступали. Появилась надежда, что монголы уйдут. Невелика добыча в таком маленьком городке. Но варвары почему-то не уходили. Осажденные ждали, что римские легионы появятся со дня на день. Но римляне не появлялись.

Сегодня начинаются Флоралии. Праздник в честь богини Флоры — в этот день Рим походит на огромный цветник, фиалки и нарциссы продают на улицах и площадях, на обеденных столах и на столах письменных непременно букеты. Во время обеда пирующие надевают сразу три венка — на голову, на лоб и плечи. Гладиаторские игры во время Флоралии проводятся в Риме. На играх в честь Флоры Элий, будучи гладиатором, ни разу не побеждал. Элий на мгновение перенесся в Вечный город, представил Колизей, пурпурный веларий над зрителями, императорскую ложу (тоже всю в цветах), идущих по золотому песку гладиаторов. Клейма нынче стоят втрое дешевле. Но люди продолжают их покупать, хотя и знают, что желания не исполняются. Теперь на гладиаторов делают ставки, как на лошадей. Но все же какой-то умник подсчитал, что загаданное желание при выигрыше исполняется с вероятностью шестьдесят два процента. Причем совершенно бесплатно. Стоит только мысленно сделать ставку на «своего» гладиатора. В сенаторской ложе, где прежде сидел Элий, теперь развалился Бенит.

Крысы расплодились необыкновенно. Они бегали по улицам открыто, наглые, огромные, черные, с длиннющими розовыми хвостами. Они плавали в сточных канавах и рылись в мусорных кучах. Тощие нисибиские кошки боязливо забирались на стены и крыши, завидев крыс. Случалось, крысы нападали на кошек и пожирали. Квинт скупил в одной из лавчонок весь запас крысиного яда и разложил приманки в крепости. Утром крысы вылезли из нор и стали носиться взад и вперед, будто гончие псы, поднимая невообразимый шум, опрокидывая посуду и вцепляясь зубами солдатам в щиколотки. В казарме гвардейцев они скакали с кровати на кровать, не давая никому отдыха. Центурион Секст Сабин явился на шум и принялся палить из «парабеллума» в обезумевших тварей.

Двоих он подстрелил. Но остальные продолжали куролесить.

— Погоди! — сказал Элий, заходя следом. — Не надо тратить патроны.

Он обнажил меч и встал в проходе между кроватями, наблюдая за обезумевшими тварями.

— Эй, Цезарь, — крикнул Неофрон. — Уж не собрался ты гоняться за грызунами?

Элий не ответил: короткое, едва уловимое движение, и разрубленная пополам крыса отлетела к ножке кровати Неофрона.

— Ого! Чистая работа! — Гвардеец поднялся. — А что если я?

Он выхватил меч, ударил, но крыса ускользнула. Все, что он успел отрубить — это длинный розовый хвост. Преторианцы загоготали.

— Я тоже хочу немного развлечься! — вскочил с кровати Камилл.

— Погоди! — остановил его центурион. — А то порубим друг друга вместо крыс. Пусть каждый охотится по очереди.

— Идет! — согласился Неофрон. — Пять минут, выходим по двое. И победитель играет со следующим. Центурион… — повернулся он к Сабину.

Тот достал золотой хронометр.

— Время пошло! — и махнул платком, будто открывал состязания колесниц в Большом Цирке.

Неофрон кинулся за мелькнувшей меж ножек кровати черной тварью и упустил. Элий лишь обернулся, крутанул рукой и отбросил мелькнувшую тень к стене. Крысиная кровь забрызгала калиги Сабина.

— Такое впечатление, что ты всю жизнь рубишь крыс, Элий! — воскликнул Камилл.

Элий не ответил. Он внимательно следил за метанием очередной твари. Камилл вскрикнул — крыса бросилась прямо на него. Гвардеец отбил ее ногой. А Элий в воздухе разрубил крысиное тело пополам. Зрители аплодировали и свистели. Происходящее все больше и больше напоминало зрелище в Колизее. Интересно, убивая крыс, можно ли клеймить желания? Быть может, это уже осуществленные желания, их безобразные воплощения? Или это чьи-то гении, принявшие столь отвратительные формы?

Неофрон тем временем три раза грохнул мечом по полу, высекая из камня искры. И наконец четвертым ударом отсек крысе голову.

Элий вновь ударил, но на этот раз промахнулся. Еще одна тварь выскочила из норы и помчалась прямо на Элия. Он пропустил ее. Крыса долетела до стены, развернулась и ринулась обратно. Неофрон, не ожидавший такого, не успел ударить, зато Элий не промахнулся.