Онлайн книга «Темногорск»
|
Но впереди мелькнула тень, зазвенела ветка. В саду кто-то был! Юл кинулся на звук и столкнулся… с девчонкой. Тоненькая невысокая фигурка при столкновении отлетела в сторону, ударилась о ветку спиной и медленно осела на землю. Юл остолбенел. Перед ним, привалившись к стеклянному дереву, сидела Иринка Сафронова. Как она сюда попала? Неужели и на нее не подействовали запретные заклинания водного колдуна? Вот те на! Неужели и она – колдунья? – Ты чего? – спросила Иринка, потирая затылок. – Очумел? – Извини! – Юл смутился. Протянул ей руку: – Вставай. – Я куртку порвала. Убить тебя мало, – сказала Иринка, но без злобы. Убивать она его вовсе не собиралась. Так – фигура речи. – Где? – спросил Юл, наклоняясь. – Вот! – Она кокетливо изогнула руку, демонстрируя полуоторванный манжет. Чародей ощупал пальцами рукав, достал из рюкзака бутыль с водой. Взболтнул. На дне еще булькало. Юл плеснул воду из бутыли на оторванную манжету. – Что ты делаешь?! – возмутилась Иринка. Отдернула руку. И с изумлением увидела, что никакой прорехи больше нет, рукав – как новенький. – Ну, ты даешь! – проговорила восхищенно. – Кто тебя такому научил? – Роман Вернон! – с гордостью произнес ученик чародея. Юл вновь протянул девчонке руку. В этот раз она соизволила принять его помощь и поднялась. – Что ты тут делаешь? – спросила Сафронова. – Да вот, зашел… Сад увидел и… А ты? Ты-то зачем здесь? Синклит сюда запретил ходить! – А мне Синклит твой не указ. Я рисую. – Девчонка кивнула на стоящий меж деревьев этюдник. На картоне пастелью намечены были контуры деревьев. За синими стволами уже проступали стены из красного кирпича с седым налетом. Иринка всегда думала о себе только как о художнике. Никем иным себя не мыслила. В школе об этом все знали. Юл поразился, насколько точно были выбраны цвета. В незаконченном наброске ощущалась загадочность сада. – Сад каждую минуту другой, – сказала Иринка. – Деревья двигаются. Вон то, с двойной вершиной, прежде росло у самого входа на участок, а теперь отступило к дому. А вон это, маленькое, с тремя короткими ветвями у земли, прежде жалось к забору, а теперь встало у самой тропинки. Я как вчера этот сад увидела, так сразу решила, что его непременно нарисовать надо. – Вчера? – переспросил Юл. – Ну да, вчера. Я хотела тебе рассказать про сад, но ты уехал куда-то с тем парнем сразу после уроков. Юл испытал странное сожаление: Иринка хотела поговорить с ним вчера – он и сам это почувствовал, – но убежал, как дурак. Ему было жаль, что именно вчера этот разговор не состоялся. – Это мой старший брат… Алексей, – сказал Юл. Ему почему-то казалось, что никто не поверит, что у него такой брат. – Он у тебя классный, сразу видно, – вздохнула Иринка. – Я всегда хотела, чтобы у меня был старший брат. – Точно, классный, – подтвердил Юл. – Но иногда мне его убить хочется. – Что? Убить? Да ладно, Цезарь, хватит прикалываться! Палочка пастели скользила по шероховатой бумаге. Буйно извивались ветви, сплетались в причудливый узор. Фиолетовые стволы, огоньки вокруг. Боже, как хорошо! Какое наслаждение! «Она классно рисует, – думал Юл, следя за скольжением цветного мелка. – Быть может, сад почувствовал ее дар и помог миновать запрет? Сад – живой и захотел, чтобы его нарисовали. Может такое быть или пет?» Деревья зазвенели. Почудилось Юлу, что где-то рядом пронеслась темная птица, махнула над садом крылом и помчалась дальше. Деревья звенели все громче, будто предостерегали… о чем? Вдруг стало смеркаться. Уже? Не может быть! Сейчас же утро! Двенадцати нет. Так почему так темно? В сумерках деревья казались чуть выше, прозрачнее. Больше фиолетового, меньше черного. И па веточках, на самых кончиках – огоньки. Так на мачтах перед грозой светятся огни святого Эльма. – Идем отсюда, – сказал Юл, ощущая смутную тревогу. – Иди, если тебе надо. А я еще порисую. – Сад волшебный, – шепнул за ее спиной Юл. Что же такого увидел Стен в своем провидении? – Волшебный, – отозвалась Иринка и вдавила пастель в рисунок так, что порвала бумагу, а сам мелок раскрошился в ее пальцах в пыль. – Это волшебство через открытую дверь из Беловодья вытекает и прорастает у нас здесь, в Темногорске. Еще минута – и небо из прозрачно-голубого сделалось ультрамариновым. На улице зажегся фонарь. Ультрамарин все густел. Что-то скребануло рядом – то ли по стволу дерева, то ли по стене. Вот еще раз. Будто когтем. Все отчетливее, все громче. Свет окончательно померк, день истаял, наступил вечер, уже не ультрамарин, а чернота вокруг, тьма… Странно! Ведь сейчас должно быть еще светло. Конец апреля. – Ну вот! Рисовать нельзя! Что ж такое! – возмутилась Иринка. – Ничего не понимаю! Кто знает, может быть, здесь в саду темно, а на улице сверкает солнце? – Пойдем посмотрим, – предложил Юл. Нагибаясь, они пролезли под стеклянными ветвями к дыре в заборе. Такое впечатление, что идти пришлось метров двести. «Быть такого не может!» – подумал Юл. Он первым перепрыгнул канаву и протянул Иринке руку. На улице было гораздо светлее, чем в саду, но все равно – давно не полдень. Близился вечер. – Не скажете, сколько времени? – обратилась Иринка к проходящему мимо парню в кургузой куртке и вязаной шапочке. – Семь, – ответил тот. На часы при этом не посмотрел. Да и не было у него никаких часов. – Ни фига себе! – ахнул Юл. И вдруг почувствовал. Страх… Он глянул себе под ноги. Улицу заливало грязной водой. – Бежим! – Юл схватил Иринку за руку. – Этюдник! – Нет времени! Они кинулись бежать. Им навстречу люди брели по колено в черной воде, переговаривались, не замечая потопа. – Юл! – Иринка вытянула вперед руку. Юл глянул. Вдали, где-то в самом начале Ведьминской, поднималась высоченная волна. Она все росла. Девчонка взвизгнула от ужаса, изо всей силы вцепилась в руку своего спутника. Юл прижал Иринку к себе и выставил вперед руку. – Сейчас! Держись крепче. За меня. – Юл выкрикнул защитное заклинание. Волна накрыла их с головой. Юл почувствовал, как разливается по телу смертельный холод. Сердце остановилось. Вздохнуть не было сил. Напрасно Юл судорожно глотал воздух – он лишь по-рыбьи беспомощно открывал и закрывал рот. О, Вода-Царица, что делать? Почти инстинктивно Юл поднял свободную руку и коснулся ожерелья. Ощутил бешеное биение водной нити. И тут же волна схлынула. Будто искра пробежала от ожерелья к пальцам и дальше – к Иринке. Девчонка вскрикнула. Юл судорожно вздохнул. Сердце колотилось как сумасшедшее. |