Книга Маска Дантеса, страница 31 – Роман Буревой

— Приношу вам свои соболезнования.

— Бедный Стас. Думаю…

— Я должен знать, где мне найти Сергия Малугинского. Если он возглавляет озерников, то с ним должна быть какая-то связь. Даже если сами города молчат, то «сом» как-то должен общаться с миром наверху, иначе озерный край давно бы погиб.

— Погодите, мой юный друг, вы слишком торопитесь.

— У меня нет времени. Я должен спасти Друза.

— Если у вас нет времени, то зачем вы его так бездарно теряете? Позвольте вам представить кабинет-министра Владимила.

Седой гость князя Андрея встал и отвесил сдержанный поклон.

— Кабинет-министр? — переспросил Марк, разглядывая теперь этого господина куда более внимательно. — Так это на вас через день устраивают покушения, ваше высокопревосходительство? — Сходство… проклятое сходство… Он…

— Гораздо чаще, чем об этом сообщает галанет, — улыбнулся Владимил.

— Вас снова пытались убить?

— Теперь шантажируют. И вы должны мне помочь, милостивый государь.

— Я пока занят… мне нужно спасти моего друга. А время уже на исходе. Но, как только я освобожусь…

— Дело в том, что я и есть тот самый Сергий Малугинский, которого вы разыскиваете. И шантажируют меня жизнью моего сына.

Ну конечно! Никакого сомнения! Кабинет-министр походил на Друза — тот же орлиный нос, тот же излом губ… Только лицо намного шире.

У Марка подогнулись ноги. Одно из кресел находилось прямо за ним, и он благополучно в него опустился. Получается все ровно наоборот. Вместо «сома» — кабинет-министр.

— То есть, вы — отец Друза?

— Именно так.

— Хм… Однако я слышал… — выразительный взгляд в сторону Андрея Константиновича, — что вы ушли в озерный город, сидите на дне и…

— Он хотел во что бы то ни стало скрыть мою тайну. Это было необходимо.

— Но тогда…

— Все очень просто, мой юный друг, — вздохнул кабинет-министр. — Преступник, заманивший в ловушку Друза, хочет, чтобы я закрыл все свои многолетние проекты, подал в отставку и покинул планету. Тогда с моего сына снимут обвинения. Но в этом случае моя политика и политика Великого князя будет дискредитирована. Все наши начинания похоронят. Меня выставят агентом Лация, что при современной костюмировке карнавала не так уж трудно, а Великий князь… возможно, ему придется пойти на союз с людьми, которых он боится и презирает.

— Ма фуа! Вы думаете о политике! А должны подумать о жизни своего сына!

— Именно о нем я думаю. Вы — единственный, кто может спасти моего Марка…

— Каким образом?

— Вы должны найти тех, кто пытается меня шантажировать. — Владимил уже не замечал, что не советует, а отдает приказы.

— Они уже выдвинули требования?

— Разумеется.

— И как… Как они вам об этом сообщили?

— Через галанет.

Корвин тяжело вздохнул. Пытаться отслеживать источник через галанет безнадежно. След наверняка мастерски запутан.

— Какое основное требование?

— Оставить в покое озерные города.

— Значит, это озерники?

— И они в том числе. А еще Николаевичи. Вы, может быть, слышали об этих родственниках Великого князя? Так вот, Николаевичи, им нужен Китеж, лишенный Звездного экспресса, Китеж в коконе изоляции. Китеж самобытный и одновременно ничтожный. Вот их безумный план, исполнению которого я всячески противодействую. Моя жена и дочь погибли от рук бомбистов. После этого меня нечем было уже зацепить. Нельзя было шантажировать… Одиночка — я был неуязвим. Но тут появляется единственный сын… Такую добычу мои враги не могли упустить.

— Как они пронюхали о вашем родстве с моим другом?

— Этого я не знаю.

— Хорошо, пусть ваши противники уверены, что вы откажетесь от всех замыслов и своего положения ради сына. Но вы можете вернуться назад, как только его освободят.

— Его обещали освободить не сразу. Пять лет из двадцати он проведет в ссылке — таковы условия шантажистов. Потом… лишь потом откроются новые данные в его деле. Выяснится, что он невиновен, его отпустят и даже выплатят компенсацию. А за пять лет я должен буду разрушить все, что создал. После чего Великий князь меня выгонит с позором. Мне некуда будет возвращаться, друг мой Корвин. Тот, кто все это задумал, — хитрая бестия. Но у него ничего не получится! Клянусь Светлояром! Вы найдете шантажистов и вырвете у подлых тварей жало. Дерзайте. Рассчитывайте на меня. Что в моих силах, исполню. И даже больше.

— Нужно обдумать план действий. Я могу занять свою бывшую комнату? — обратился Корвин к хозяину усадьбы.

— Конечно же, мой юный друг, конечно! Все мы в вашем распоряжении. Любой «пустынный уголок», столь необходимый для серьезных размышлений.

— Благодарю.

— Убийца бедного Стаса не должен уйти от ответа, — вздохнул Андрей Константинович.

— Обещаю, что не уйдет. Кстати, а где ваш бластер, князь Андрей? Ведь у вас должен быть лучемет, так мне сказали в жандармерии… — Марк довольно умело изобразил, что только сейчас вспомнил об оружии, таким странным образом очутившемся у него.

— Как где? В моем сейфе. Я слишком стар, чтобы стрелять, мой друг. Да и стрелял ли я из него… Уж не помню… — Князь Андрей довольно натурально изобразил недоумение.

— Будьте так любезны, предъявите мне лучемет.

Андрей Константинович отошел в глубь кабинета, коснулся одной из деревянных панелей, она бесшумно отъехала в сторону.

— Тут у меня пять лучеметов на выбор, — слабо улыбнулся старый князь. — Сдали на хранение. Придется отправлять владельцам с нарочным. — Князь принялся выкладывать на стол оружие. — Странно, моего бластера нет.

— Куда он мог деться?

— Не знаю, — отвечал князь после заметной паузы. — Может быть, кто-то взял его вместо своего после карнавала? Хотя нет… оружие никто не забирал. Веселье, уже без костюмов, должно было продолжиться вечером… но после убийства… карнавал прервался… и… полиция все оцепила…

— Полиция не осматривала сейф? — удивился Корвин.

— Сейф был закрыт дополнительным замком с временным кодом до нынешнего утра. Таковы правила карнавала. Жандармы лишь проверили наличие замка…

— Андрея Константиновича никто не подозревает! — веско сказал кабинет-министр.

— Кто-то имел доступ к сейфу? Ваш сын? — спросил Марк.

— Сергей… Вы смеетесь… — старый князь осуждающе покачал головой. — Нет, не мог… никто…

— Но оружие исчезло!

Князь опустился в кресло.