Книга Фуриозо, страница 100 – Карин Эдстрем

— Она расстроилась от того, что он бросил ее ради меня, разве не ясно?

— Так вы обе были злы на Рауля?

Каролина фыркнула и топнула обеими ногами по полу:

— Этого вы добиваетесь? — Она пальцами изобразила в воздухе газетный заголовок. — Сестры убили любовника из ревности.

— А это так? Вы с сестрой убили Рауля?

— Нет, я уже тысячу раз говорила. Как вы только можете думать, что я хотела убить Рауля? Это полная чушь. Я любила его! Я просто расстроилась и вернулась в дом, чтобы не видеть их вместе. Я думала, он побежит за мной. Потому что так и должен поступать настоящий мужчина. Вымаливать прощение на коленях. Но он так и не пришел.

Каролина замолчала. Адвокат воспользовалась паузой, чтобы обратиться к комиссару:

— Эбба, я хотела бы попросить вас быть помягче с моей клиенткой. Думаю, так будет лучше для всех. Каролина утверждает, что она невиновна и что она не убивала Рауля Либескинда.

«Я бы не была настолько в этом уверена», — подумала Вендела.

Эбба продолжила:

— Во сколько ты вернулась в большой дом?

— Не знаю. Но было уже темно.

— Что ты делала дома?

— Я не пошла в студию, чтобы ему было сложнее меня найти. Я хотела, чтобы ему пришлось попотеть, прежде чем я его прощу. Поэтому я пошла в его комнату и легла в постель.

— Ты что-нибудь ела? Пила?

Каролина недоуменно взглянула на Эббу:

— Бокал красного вина и пару бутербродов. Кажется, с паштетом.

— Ты открыла новую бутылку?

— Да, а что.

— Ничего, продолжай. Что случилось потом?

Каролина сжала губы. Видно было, что ей хочется излить все, что у нее накопилось на сердце, но что-то ее останавливает.

— Я так расстроилась, что он не стал меня искать. Решила, что ему на меня наплевать, раз он не пришел меня утешить. Лежа на кровати, я услышала, как хлопнула входная дверь. Казалось, весь дом затрясся. Я напрягла слух, думая, что это Рауль пришел уверять меня в своей любви. Но это была Хелена. Я слышала, как она с кем-то говорила. Думаю, с Анной. Потом голоса стихли. Я продолжала ждать. Дверь снова хлопнула, но на этот раз тише. Я снова решила, что это Рауль.

Эбба чуть не подпрыгнула на стуле от радости, но сдержалась. Как можно спокойнее она задала следующий вопрос:

— Каролина, подумай хорошенько. Дверь хлопнула, потому что кто-то вышел или вошел?

— Вошел, так мне кажется. Я решила, что это Рауль.

— А ты слышала шаги в коридоре?

Каролина моргнула:

— Нет, не слышала.

— Значит, кто-то не вошел, а вышел?

— Может быть.

— Ты слышала, чтобы дверь снова хлопала потом?

На лице Каролины появилось выражение сосредоточенности.

— Не знаю. Понятия не имею. Может, и хлопала. Если подумать, то скорее да, чем нет. Или… нет, я не знаю. Не помню.

Вендела вопросительно подняла брови, но Эбба сделала вид, что не заметила:

— Постарайся вспомнить, Каролина. Если что-нибудь вспомнишь, сразу позвони мне. Обещаешь?

Каролина кивнула.

— Ты слышала знакомые голоса?

— Нет, не знаю. Не помню. Я об этом тогда не думала…

— Сколько прошло времени между тем, как ты вернулась домой, и вторым хлопком двери?

На лице Каролины появилось выражение усталости.

— Не знаю, — снова повторила девушка. — Я же не знала, что это важно. Минут десять?

— О’кей, что было дальше?

— Мне удалось успокоиться. Я решила все-таки вернуться в ателье и пошла в комнату Луизы собирать вещи.

— Луиза была у себя?

— Нет, она в столовой занималась записью альбома.

— Сколько времени ты была в комнате?

— Может, минут пятнадцать — двадцать? Я плакала, собирая вещи, — так мне было плохо. Но мне не хотелось, чтобы Рауль видел меня такой, поэтому я умылась и привела себя в порядок. Потом пошла его искать. Решила, что злиться не имеет никакого смысла. Я пошла в ателье, но там его не было. И тогда стала искать по всему острову.

Дыхание Каролины участилось. Регина накрыла ее ладонь рукой.

Сделав вдох, Каролина продолжила:

— Рауль лежал на причале. Я подумала, он потерял сознание. Я подбежала к нему и позвала по имени, но он не отвечал. Я начала трясти его, но он лежал неподвижно. Я вспомнила, что делала Хелена, когда с ним случился тот приступ, и начала хлестать его по щекам. И тогда он зашевелился. Открыл глаза и назвал мое имя. Я почти уверена, что все расслышала правильно. И я поцеловала его, прижала к своей груди и обняла крепко-крепко…

Слезы хлынули у нее из глаз, и Каролина начала покачиваться на стуле, обхватив себя руками.

— Я снова поцеловала его, но он был совсем обмякший в моих объятьях. Мне пришлось приподнять ему голову, чтобы заглянуть в глаза. Но взгляд у него был совершенно невидящий. Рот приоткрылся. Я впала в панику. Начала трясти его и хлестать по щекам, но ничего не действовало. Я решила, что у него снова приступ аллергии, и первое, что пришло мне в голову, это шприцы с лекарством, которые он держал в бумажнике…

Каролина убрала с лица волосы, мешавшие ей сосредоточиться.

— Он сам мне об этом сказал. И я начала искать бумажник, но его нигде не было. Ни в пиджаке, ни рядом на траве. Я собралась бежать в ателье за ним, но вдруг увидела его на земле в метре от Рауля. Понятия не имею, как он так оказался. Наверно, выпал из кармана пиджака. Я рванулась к нему, вытряхнула шприцы, но пальцы меня не слушались, и я никак не могла открыть их. Я никогда раньше не делала уколов — и не знала, как и куда колоть, в вену там или как, поэтому я просто вколола шприц ему в ногу. Ничего не произошло. Тогда я на всякий случай вколола шприц в другую ногу. И снова ничего. Тогда я попыталась найти пульс, но не нашла. И он не дышал…

Девушка замолчала и крепко зажмурилась, прижав стиснутую в кулак руку ко рту. Лицо у нее было мокрое от слез.

Эбба подождала, пока она немного успокоится, и спросила:

— Ты решила, что убила его уколами, Каролина?

Каролина кивнула и едва слышно прошептала «Да». Ей стоило больших усилий поднять голову и открыть глаза.

— Но я не могла вам сказать, понимаете? Я не хотела лгать. Я решила, что перепутала шприцы или сделала укол неправильно. И я ужасно испугалась, что вы подумаете, что я хотела его убить.

Она сжала голову руками, словно пытаясь таким образом привести мысли в порядок, и продолжила:

— Иногда я словно… выпадаю из реальности… Не могу понять, где реальность, а где моя фантазия… Это сводит меня с ума. Я знаю, что это болезнь, но ненавижу себя за это. Мне приходится все время принимать лекарства — у меня нет другого выбора. И тогда… мне казалось, что я схожу с ума…