Книга Фуриозо, страница 57 – Карин Эдстрем

Вендела толкнула тяжелую дубовую дверь и сразу же уловила звуки виолончели. Играли, растягивая каждую ноту, меланхоличную, надрывную мелодию. Вендела замерла на пороге.

— Бенджамин Бриттен, — произнесла она.

— Надо же, как хорошо ты знаешь классическую музыку. — Эбба взглянула на коллегу с восхищением. — Я сама с детства играю на виолончели, но сюиты Бриттена мне никогда не давались. Хотя ноты дома есть.

Якоб вышел им навстречу с чашкой кофе в руке.

— Кто дал тебе кофе? — резко спросила Эбба.

— Анна, — ответил Якоб.

— Я дала четкие указания ни с кем не разговаривать.

Якоб взмахнул рукой:

— Ну не отравлен же он!

— Кто знает. Такое раньше случалось.

Вендела хотела грозно взглянуть на него, но у нее не очень-то получилось.

— Эбба, — начал Якоб, — ночью случился небольшой инцидент…

Эбба подошла ближе.

— Уффе, который охранял дом, рассказал, что в пять утра вниз спустилась брюнетка, Каролина аф Мельхиор. У нее была истерика. Она бросилась на кухню за ножом. Уффе успел перехватить ее в коридоре, когда она возвращалась с резаком для мяса. Девицу всю трясло. Не знаем, что она собиралась делать с этим ножом — вены вскрыть или убить кого, — но, слава богу, Уффе удалось уговорить ее отдать нож. В эту минуту появилась Анна Юнгберг в ночной сорочке. Вид у нее был заспанный. Она обняла Каролину, и та успокоилась, а потом Анна отвела ее наверх и уложила в постель.

— А почему мне никто не сообщил? — выразила недовольство Эбба.

— Наверное, не хотели тебя будить. Это произошло всего пару часов назад, и охрана все время была на месте, — смутился Якоб. — Надо было сообщить?

— Якоб прав, — прошептала Вендела, боясь, что сейчас разразится буря, но Эбба сдержалась.

— Доброе утро, — раздалось у них за спиной.

Эбба повернулась и увидела Луизу; женщина была в точно таком же свитере, как у нее, но только бежевого цвета. Эббе стало не по себе, но она этого не показала. Тем не менее решила сразу сгладить возникшую неловкость.

— Вижу, у нас одинаковый вкус в том, что касается выбора одежды.

— Вы приехали не моду обсуждать. Давайте сразу приступим к делу.

Эбба изобразила улыбку:

— Давайте. Это уголовный инспектор Вендела Смит-Флеминг. Она будет участвовать при нашем разговоре.

Вендела протянула руку.

— Смит-Флеминг — как любопытно… — проговорила удивленная Луиза, пожимая Венделе руку.

Их глаза встретились, и Вендела поразилась тому, какую бурю чувств вызывал в ней этот взгляд.

Ее бросило в жар, и лицо залилось краской. Вендела стояла не в силах отвести от Луизы взгляда. Луиза первой оправилась от смущения. Повернувшись к Эббе, она сказала:

— Так вы ведете расследование…

Эбба была по меньшей мере на голову выше Луизы, но из-за ее холодного высокомерия чувствовала себя рядом с ней ничтожным карликом. Это было неприятное чувство, к которому Эбба не привыкла. Эта хрупкая сухощавая женщина излучала абсолютную уверенность в себе и полнейшую способность контролировать ситуацию. «Интересно, почему меня это так нервирует?» — подумала про себя Эбба.

— У меня есть одно предложение, которое, как мне кажется, значительно облегчит процесс работы в этой непростой ситуации, — сказала Эбба. — Поскольку мы вынуждены здесь работать на лодке, я прошу вас предоставить в наше распоряжение комнату для допросов. Что вы на это скажете?

— Самой собой разумеется. Мы все тоже заинтересованы в том, чтобы все закончилось как можно быстрее.

— Благодарю вас.

— Пойдемте за мной.

Луиза провела полицейских в новую пристройку к дому. Новой ее можно было назвать только условно: в последний раз дом расширяли пятьдесят лет назад. В коридоре было прохладно. Видимо, эту часть дома редко используют, подумала Вендела и поежилась. За зеркальной дверью оказался светлый кабинет, обставленный типичной мебелью двадцатых годов. В комнате стоял удобный рабочий стол из орехового дерева. На окнах висели светлые занавески, расшитые тюльпанами. На побеленных стенах — два пейзажа маслом в тяжелых позолоченных рамах, которые не совсем вписывались в простой дизайн комнаты.

Луиза включила батарею.

— Это рабочий кабинет моего отца, — объяснила она. — Он работал даже в отпуске.

И с тех пор здесь никто ничего не убирал, подумала Вендела.

— Подойдет? — спросила Луиза.

— Да, спасибо, — ответила Эбба.

Между женщинами возникла неловкость, когда Эббе и Луизе надо было поменяться ролями и Эббе взять командование в доме Луизы в свои руки.

— Могу я попросить вас задержаться? — спросила Эбба как можно любезнее. — Мне нужна информация, чтобы спланировать наши дальнейшие действия.

Кивком она попросила Венделу подвинуть стул.

Луиза опустилась на стул, а Эбба заняла свое место за столом. Вендела присела немного в стороне.

— Начну со стандартных для такого рода случаев вопросов. Я уже задавала их вчера, но это было не официально, поэтому сейчас я их повторю. Что вам известно о гибели Рауля Либескинда? — приступила к допросу Эбба.

— Шель нашел его в воде. Я полагаю, он утонул.

— Вы сообщили о смертельном случае, так? — продолжила Эбба. — Когда вы заметили, что покойный отсутствует?

— Мы все были в разных местах вчера. Я работала с Яном и Шелем и не сразу заметила, что его нет.

— Сколько времени прошло с того момента, как было обнаружено тело, и до звонка в полицию?

Луиза задумалась.

— Минут десять или двадцать.

— Что происходило в этот промежуток времени?

— Узнав, что Рауль мертв, я бросилась вниз — убедиться, что это действительно так. Это было ужасно — увидеть его таким… Я испытала сильный шок… Мы дружим больше тридцати лет. Он так много значил для меня.

— Вы встречались?

— Конечно нет… — Луиза усмехнулась одними губами. — Это было бы трудно, потому что Рауль был на сто процентов гетеросексуален…

Вендела сглотнула и отвела взгляд. Сделав паузу, Луиза продолжила:

— Мы были близкими друзьями. Даже больше. Как брат с сестрой. Но между нами не могло быть любовных отношений, потому что в этом плане мужчины меня никогда не интересовали.

— Значит, его смерть стала для вас большим ударом?

— Разве я только что вам не объяснила? Один из самых близких мне людей скончался. Но я не могу позволить себе горевать, потому что полиция ведет расследование в моем доме.

— Понятно, — кивнула Эбба.