Книга Параллельное существование, страница 45 – Чингиз Абдуллаев

– Вы сказали, что пошли играть в теннис с охранником, – напомнил он футболисту.

Тот удивленно взглянул на Дронго.

– При чем тут мой теннис? Мы не смогли сыграть даже одной партии. Поднялся такой ветер.

– Но вы собирались играть не с охранником, а с другим человеком. – Дронго твердо смотрел Артуру в глаза. Тот нахмурился.

– Тише, – попросил он, – не так громко. Ну и что здесь плохого? Просто мы договорились сыграть вместе. Она тоже неплохо играет в теннис.

– Снежана Алтуфьева?

– Да. Только не обязательно, чтобы об этом узнала моя жена. Она ревнует меня даже к моим партнершам по теннису.

– Понимаю.

Глория подошла к ним. Внимательно посмотрела на своего мужа. Потом на Дронго.

– О чем вы его спрашиваете? – спросила она.

– О жизни. О футболе, – ответил Дронго. – О чем еще я могу спрашивать вашего мужа, уважаемая миссис Бэкман? Когда еще мне представится такая уникальная возможность поговорить о футболе с таким великим игроком.

– Если бы не эти преступления, у нас сегодня был бы чудесный вечер, – усмехнувшись, сказала Глория. – Я просто не понимаю всех этих людей, которые так портят свою жизнь. Грабят, убивают, воруют. Можно жить нормально и вести себя как подобает.

– При банковском счете в несколько сот миллионов долларов человек становится совсем другим, – заверил ее Дронго.

– Что вы этим хотите сказать? – нахмурилась она.

– Легко быть благородным, начитанным, образованным, интеллигентным и даже великодушным, когда у вас на банковском счету цифры с семью или восемью нулями. Сложнее проявить все эти качества, когда у вас вообще нет банковского счета.

– Значит, это не очень умный человек, если он не может заработать деньги, – рассудительно произнесла Глория.

Дронго улыбнулся. Она все равно не поняла бы, о чем он хочет ей сказать. Затем сыщик подошел к Аманде:

– Простите, что я вас беспокою. Но я обязан с вами переговорить, прежде чем приму какое-то решение. Вы же видите, что творится на улице. Полиция прибудет только завтра.

– Я все понимаю, – кивнула она, – это же наша итальянская полиция. Если завтра ураган будет такой же силы, то они и тогда не приедут.

– Идемте, – позвал ее в кабинет Дронго.

– Господин Дронго, – услышал он за своей спиной голос Снежаны Николаевны, – может, вы наконец объясните нам, что здесь происходит? И что вы намерены делать?

– Искать убийцу, – ответил Дронго, пропуская вперед Аманду.

Они прошли в кабинет. Она уселась на прежнее место, на диване. Он сел рядом. Она удивленно взглянула на него.

– Что случилось?

– Мне кажется, что вы утаили от меня часть правды, – сказал Дронго.

– Какой правды? – нахмурилась она.

– Когда я вошел в комнату Автандила, где уже находился ваш муж, я почти сразу вышел. Мне было неудобно там оставаться.

– Я заметила, – усмехнулась она.

– Но я вышел через пятнадцать-двадцать секунд, – напомнил Дронго, – а ваш супруг оставался в комнате несколько минут. Возможно, даже и больше.

– Возможно, – согласилась она, сверкнув зелеными глазами, – только я не понимаю, что вам от меня нужно.

– Правду. Иначе я не смогу вычислить убийцу. Стивен ушел не сразу? Только честно.

– Да, не сразу, – сказала она с некоторой запинкой.

– Почему? Что там произошло?

– Они оба погибли, – нервно напомнила Аманда. – Может, оставим их в покое? Это даже неприлично – расспрашивать меня с таким пристрастием.

– Оставим приличия на другое время, – попросил Дронго. – Вы лежали на кровати и явно ждали своего мужа. Специально оставили открытой дверь. Об этом мы уже говорили. Теперь скажите мне честно, что было после того, как я ушел из этой комнаты. Только не нужно ничего придумывать. Расскажите все, как было.

– Вы обещаете, что это останется между нами? – поинтересовалась она.

– Конечно. Я эксперт по вопросам преступности, а не дешевый папарацци. Что у вас было?

– Автандил остановился и ничего не мог сделать, – нехотя пояснила Аманда, – хотя я просила его продолжать, и Стивен тоже всячески его подбадривал. Я говорю о господине Нарсия, вы меня понимаете?

– Думаю, что в его положении немногие мужчины смогли бы оказаться на высоте. Слишком необычные требования вы к нему предъявляли. Чтобы муж смотрел эти сцены... Я с таким еще не сталкивался.

– Значит, вы еще очень молодой человек, – ухмыльнулась Аманда. У них с Дронго была разница лет в десять-пятнадцать в ее пользу. Но она могла сказать эти слова.

– И Стивен сразу ушел?

– Нет, не сразу. Конечно, господин Нарсия просто замер. Как будто кролик при виде удава. Я попыталась его расшевелить. Мне неудобно об этом рассказывать.

– Говорите. У меня интерес не к вашей «клубничке». Я должен вычислить убийцу.

– В общем, я поняла, что он просто застыл. Пришлось подняться и поменять позу. Я повернулась к нему спиной. Вы меня понимаете? Чтобы он немного расслабился.

– Что дальше?

– Вы прямо как гинеколог, – нахмурилась Аманда, – лезете ко мне с такими вопросами. Ничего дальше не было. Как я ни старалась, он просто окаменел. И все. Стивен повернулся и ушел, злой и раздраженный. Он оставил внизу красивую молодую женщину, чтобы подняться к нам и полюбоваться интересным зрелищем, а вместо этого увидел застывшего идиота. Господи, прости меня, я не должна была так говорить о покойнике.

– Когда вы повернулись спиной, кто-нибудь еще входил в эту комнату?

– Не знаю. Я стояла спиной. Хотя нет, подождите, я знаю. Точно знаю. Дверь начала закрываться, когда я повернула голову. Я подумала, что это снова зашли вы. Решили в третий раз понаблюдать за всем, что у нас происходит.

– Первый раз я вошел случайно, – пояснил Дронго, – думал, что кого-то убивают. А во второй раз увидел, что к вам идет Стивен, и просто испугался за вас.

– Спасибо. Вы благородный и заботливый человек. Значит, в третий раз вы за нами не подсматривали?

– Конечно, нет. Я даже не представляю, кто это мог бы быть. Что дальше?

– Ничего. Я оделась и ушла. Немного задержалась, чтобы дать время Автандилу расслабиться. Его было просто жалко. Потом поднялась к нашему проповеднику. Но его не было в комнате. Об этом я вам уже говорила.

– И больше ничего не хотите сказать?

– Я вам все рассказала. Даже в таких подробностях, о которых не говорят даже самым близким подругам. Что еще вы хотите?