Онлайн книга «Водопад»
|
– Да… да… – бормотал он, записывая. – Я оставлю записку у него на столе. Нет, я не знаю, когда он вернется. Пока он говорил, Эллен снова принялась листать протоколы вскрытия. Что-то привлекло ее внимание, и она поднесла папку ближе к глазам. – Старина Сильверс сегодня пользуется особой популярностью, – сказал Ребус, бросая трубку на рычаги. – А ты… Эй, что там такое?! Эллен показала на что-то внизу страницы. – Ты не можешь прочитать, чья это подпись? – Которая? – Под протоколом вскрытия стояло две подписи и дата: 26 апреля 1982 года, понедельник. Хейзл Гиббс, утопленница из Глазго, погибшая вечером в пятницу. Под одной из подписей было напечатано: «Замещающий патологоанатом»; под другой, чуть более разборчивой – «Старший судебно-медицинский эксперт, Глазго». – Даже не знаю, – сказал Ребус. – Фамилии должны быть напечатаны на титульном листе. – Да, – кивнула Эллен. – Но титульного листа в папке нет. – В подтверждение своих слов она перевернула несколько предыдущих страниц. Ребус обошел вокруг стола, встал рядом с Эллен и наклонился. – Может, страницы перепутались? – предположил он. – Может быть, – сказала Эллен, быстро перелистывая содержимое папки. – Но не думаю… – А когда их только прислали, титульный лист был? – Не знаю. Профессор Девлин ничего не говорил. – Насколько я помню, в восемьдесят втором году старшим судебно-медицинским экспертом Глазго был Эван Стюарт. Эллен снова открыла страницу с подписями. – Да, – сказала она. – Во всяком случае – похоже, но меня интересует тот, второй. – Почему? – Может быть, мне просто кажется, но если ненадолго закрыть глаза, а потом снова посмотреть на подпись, то… Словом, у меня такое впечатление, что здесь написано «Дональд Девлин». – Что-что?… – Ребус взглянул на подпись, закрыл глаза, снова взглянул. – В восемьдесят втором Девлин работал в Эдинбурге… – Он не договорил – ему в глаза бросилось слово «замещающий». – Ты видела эти документы раньше? – спросил Ребус. – Отчетами занимался Девлин, я была у него чем-то вроде секретаря. Ребус слегка помассировал шею. – Не понимаю, – проговорил он. – Почему Девлин ничего не… – Он схватил телефон, набрал девятку, потом городской номер. – Профессора Гейтса, пожалуйста. Это очень срочно. Скажите – звонит инспектор Ребус… – Последовала пауза, пока секретарша переключала линию. – Сэнди?… Да, я всегда говорю, будто у меня срочное дело, но на этот раз, похоже, я не слишком преувеличиваю. Ты помнишь апрель восемьдесят второго?… Мог профессор Девлин делать вскрытие в Глазго? – Он немного послушал. – Нет, Сэнди, в восемьдесят втором. В апреле месяце… – Он кивнул и, встретившись взглядом с Эллен, стал вполголоса повторять, что говорил ему Гейтс: – Кризис… острая нехватка персонала… Гм-м… То есть, если я правильно тебя понял, ты хочешь сказать, что профессор Девлин мог работать в Глазго в апреле восемьдесят второго?… Огромное спасибо, Сэнди, я тебе еще позвоню. – Он с силой опустил трубку на аппарат. – Дональд Девлин был в Глазго в то время. – Но… я не понимаю. Почему он ничего нам не сказал?… – Потому что он не хотел, чтобы мы об этом узнали, – сказал Ребус после долгого молчания. – И именно поэтому он украл из папки титульный лист. – Но зачем? Ребус некоторое время перебирал в уме известные факты. Когда они сидели в баре «Оксфорд», Девлин специально вернулся с полдороги, чтобы еще раз напомнить о необходимости отправить акты о вскрытии обратно в полицейские архивы. Да и бальзовый гробик из Глазго был грубее остальных, словно его сделал человек, у которого не было под рукой подходящих материалов и привычных инструментов. А его интерес к Кеннетту Ловеллу, к гробикам с Трона Артура?… Джин!… – У меня плохое предчувствие, – сказала Эллен, внимательно наблюдавшая за его лицом. – Я всегда доверял женской интуиции… – Ребус осекся. Как раз этого-то он и не сделал. Он не обратил внимания на то, что самые разные женщины реагировали на присутствие профессора крайне отрицательно. – На чьей машине поедем? – быстро спросил он. – На твоей или на моей? Джин медленно выпрямилась. Профессор Девлин по-прежнему загораживал дверь; его светло-голубые глаза были холодны, как Северное море, а зрачки превратились в две черных точки. – Это ваши инструменты, профессор? – спросила Джин, чтобы что-нибудь сказать. – Не Ловелла же!… Джин судорожно сглотнула. – Я, пожалуй, пойду?… – Боюсь, я не могу этого допустить, юная леди. – Почему? – Потому что вы наверняка догадались… – Догадалась о чем? – Она огляделась по сторонам, но все пути к спасению были отрезаны, а под рукой, как назло, не было ничего, что могло бы сойти за оружие. – Вы знаете, что это я сделал те маленькие гробики. У вас это на лице написано, так что можете не притворяться. – Девушка из Данфермлина… Она была вашей первой жертвой? Вероятно, вы убили ее сразу после того, как умерла ваша жена? – Не так. – Девлин поднял палец. – Я прочел о ее исчезновении в газетах, сделал игрушечный гроб и подбросил… Словом, это было что-то вроде мемориальной доски, этакое маленькое memento mori [28] . Потом были и другие… много других. Один Бог знает, что в конце концов с ними стало. – Он сделал шаг в комнату. – Как я уже говорил, моя жена умерла летом семьдесят второго, но понадобилось некоторое время, чтобы боль от моей потери превратилась в нечто другое. – Его губы, блестевшие от испарины, растянулись в улыбке. – Энн… Она не просто умерла. Несколько месяцев она страдала, а потом… потом у нее просто отняли жизнь. Как у нас пишется – «от естественных причин». Ни тебе мотива, ни виноватых… Трупы, которые я вскрывал после того, как ее не стало… В конце концов мне начало хотеться, чтобы они тоже страдали перед смертью. – Девлин сделал еще шаг, остановился возле стола и машинально погладил полированную столешницу. – Не следовало мне упоминать о Ловелле… Я не учел, что профессиональный историк непременно заинтересуется моей теорией и начнет копаться в прошлом, выискивать факты… и проводить параллели с настоящим. Надо же было случиться, чтобы вы… именно вы оказались единственной, кто сумел докопаться до истины. Столько лет… и столько маленьких гробиков, а между тем никто… Пока он говорил, Джин прилагала поистине титанические усилия, чтобы взять себя в руки. Ей это удалось – во всяком случае, теперь она могла стоять не держась за стол. – Как же так!… Ведь вы помогали Джону проводить следствие… – Не помогал, а мешал, моя дорогая. Да и кто на моем месте сумел бы отказаться от подобной возможности? В конце концов, я расследовал свои собственные дела и… и присматривал за тем, как это делают другие. |