Книга Музыка под занавес, страница 44 – Иэн Рэнкин

— Как вы думаете, кому пришла в голову мысль пригласить его на шоу? — спросила она у Лидла.

— Продюсеру, редактору, кому-то из членов съемочной группы, которая готовит «Время вопросов». Любой мог высказать подобную идею.

— А не могло это быть своеобразным ответом Москве? — неожиданно вмешался Гудир.

— Это не исключено.

Макфарлейн посмотрела на констебля с явным уважением.

— Что вы имеете в виду? — спросила Шивон у своего спутника.

— Некоторое время назад в Москве был убит британский журналист, — ответил тот. — Возможно, Би-би-си решила таким способом показать русским, что свободу слова убить нельзя.

— И все-таки кое-чего русские достигли, — заметил Лидл. — Иначе бы в нашей сегодняшней встрече не было нужды. Или взять хотя бы того беднягу в Лондоне… Литвиненко…

Макфарлейн строго посмотрела на него:

— Именно такие слухи следует подавлять в зародыше, Родди.

— Да, конечно, — поспешно согласился секретарь и принялся двигать по столу свою давно опустевшую чашку.

— Итак, позвольте мне подвести некоторые итоги, — проговорила Шивон после непродолжительного молчания. — Вы оба познакомились с Федоровым на записи передачи «Время вопросов», но не разговаривали с ним. Вы не сталкивались с ним раньше и не встречались впоследствии. Так я, пожалуй, и напишу в моем рапорте.

— В рапорте? — резко сказала Макфарлейн.

— В нашем внутреннем рапорте, — уточнила Шивон. — Этот документ предназначен исключительно для служебного пользования, поэтому содержащиеся в нем сведения не подлежат разглашению… — Она выдержала паузу и нанесла свой coup de grace: [11] — До суда.

Лицо Макфарлейн слегка покраснело от сдерживаемого гнева.

— Я уже говорила вам, сержант, что у нас в городе находится группа потенциальных инвесторов из России. И мы должны сделать все, чтобы не отпугнуть их каким-нибудь неосторожным…

— Почему вы считаете, — перебила Шивон, — что, если они увидят, как методично и тщательно умеет действовать наша полиция, это непременно их отпугнет?

Макфарлейн хотела что-то возразить, но как раз в этот момент зазвонил ее мобильник. Отвернувшись от стола, член парламента поднесла аппарат к уху.

— Стюарт?.. Как дела?

«Стюарт, — догадалась Шивон, — это наверняка мистер Джени».

— Надеюсь, ты заказал столик в «Эндрю Фэйрли»?.. — Поднявшись из-за стола, Меган Макфарлейн двинулась к дверям, на ходу высматривая кого-то сквозь выходящие на улицу высокие окна вестибюля.

— «Эндрю Фэйрли» — это ресторан в отеле «Глениглз», — пояснил Лидл.

— Я в курсе, — кивнула Шивон и добавила специально для Гудира: — Спасители национальной экономики ужинают в лучших ресторанах, живут в лучших отелях и играют в гольф после завтрака. Скажите, мистер Лидл, кто все это оплачивает? Часом, не рядовые налогоплательщики?

Секретарь пожал плечами, и Шивон снова повернулась к Гудиру:

— Вы все еще считаете, что кроткие наследуют землю?

— Псалом тридцать шестой, стих одиннадцатый, — пробормотал Гудир.

Шивон собиралась добавить еще кое-что, но тут зазвонил ее собственный мобильник. Это был Джон Ребус, который хотел знать, удалось ли ей выяснить что-нибудь интересное.

— Констебль Гудир только что сообщил мне, что кроткие наследуют землю, — отрапортовала Шивон. — Кажется, это откуда-то из Библии…

Ребус позвонил только потому, что ему стало скучно, однако меньше чем через полминуты после того, как Шивон взяла трубку, он увидел черный «фольксваген-пассат», который резко затормозил у бордюра напротив автостоянки. Из машины вышла женщина. Ребус был уверен, что это — Кэтрин Милз, и поспешил закончить разговор.

— Мисс Милз? — спросил детектив, делая шаг по направлению к ней.

Вокруг сгущались ранние осенние сумерки, с Северного моря налетали порывы ледяного ветра, поэтому Ребус ожидал, что «Потрошительница» будет одета достаточно тепло — в длинный зимний плащ или плотную накидку, но на Милз была простая куртка-аляска до колен с отороченным мехом капюшоном. Высокая, лет сорока, она стригла свои рыжие волосы под пажа и носила очки в черной оправе. На бледном, круглом лице выделялись подведенные помадой полные, чувственные губы. На электронный портрет, лежавший в кармане Ребуса, Милз была нисколько не похожа.

— Инспектор Ребус? — догадалась Милз, обменявшись с ним коротким рукопожатием. Сняв черные водительские перчатки, она небрежным движением сунула их в карман. — Терпеть не могу это время года, — пробормотала Милз и, прищурившись, посмотрела на затянутое сплошными облаками небо. — Утром встаешь — темно, возвращаешься домой — снова темно…

— Разве вы работаете не по свободному графику? — удивился Ребус.

— С такой работой, как моя, дела постоянно находятся. — Она мрачно покосилась на табличку «Не работает», висевшую на ближайшем въездном шлагбауме.

— Значит, в среду вечером вы тоже занимались делами?

— Насколько я помню, в девять я была уже дома, — ответила Милз, продолжая разглядывать неработающий аппарат. — На нашей стоянке на Кэннинг-стрит возникли проблемы: охранник не вышел на работу. Пришлось уговаривать его сменщика отработать вторую смену подряд. — Она величественно повернулась к Ребусу. — Вы ведь спрашиваете потому, что в среду вечером у нас тут кого-то убили?

— Да. Жаль, что ваши камеры видеонаблюдения оказались практически бесполезны — они могли бы дать нам хоть какой-то материал для работы.

— Мы устанавливали их не для удобства полиции, — отрезала Милз.

Ребус не обратил на выпад никакого внимания.

— Значит, в десять вечера в день убийства вас не было на улице напротив автостоянки?

— А кто сказал, что я там была?

— Никто, но у нас есть описание похожей на вас женщины…

Ребус знал, что преувеличил, но ему было любопытно взглянуть на ее реакцию. Милз, однако, только приподняла бровь и скрестила руки на груди.

— И как, хотела бы я знать, вы получили мое описание? — спросила она и покосилась в сторону въезда на парковку. — Должно быть, наши мальчики порассказали вам сказочек. Чувствую, пора взяться за них всерьез, что-то они совсем разболтались.

— Они только сообщили, что вы иногда носите одежду с капюшоном, — сказал Ребус. — А наш свидетель — случайный прохожий — видел незадолго до убийства женщину, которая ждала кого-то напротив вашей стоянки. И она тоже была в капюшоне.

— Женщина в одежде с капюшоном? Зимним вечером на Кинг-стейблз-роуд? И вы решили, что это непременно должна быть я?

Неожиданно Ребусу захотелось, чтобы сегодняшний рабочий день остался позади и чтобы он мог отправиться в паб, сесть на табурет перед стойкой, заказать выпивку и забыть обо всем остальном.