Книга Подруга Дьявола, страница 16 – Питер Робинсон

— Выходит, это произошло около половины двенадцатого, — подытожил Бэнкс.

— А он не видел, куда они пошли? — спросил Хэтчли.

— По направлению к «Фонтану».

Паб «Фонтан», находившийся на дальнем краю Тейлор-ярда, работал обычно до полуночи или чуть дольше.

— После стычки с барменом в «Трубаче» спутники Хейли, вероятно, попросили ее вести себя потише, поэтому им и подали выпивку, — предположил Хэтчли. — Интересно, а в «Бар Нан» они не заходили, после того как «Фонтан» закрылся? Хотя там довольно придирчиво относятся к посетителям, но это единственное место в городе, где можно выпить после полуночи, если, конечно, вы не поклонник карри и легкого пива в тайском ресторане.

Мобильный телефон Уилсона зажужжал, он прижал его к уху. Дважды что-то переспрашивал, а потом некоторое время слушал, нахмурив брови, собеседника.

— В чем дело? — спросил Бэнкс, когда Уилсон выключил телефон.

— Звонила девушка из паба «Утки-селезни», — ответил Уилсон. — Она вспомнила, где видела того типа, который сидел за столиком в углу. Примерно два месяца назад она порвала свою кожаную куртку и кто-то посоветовал ей обратиться в магазин-ателье на углу Тейлор-ярда. Имени она не знает, но это точно он, хозяин ателье по пошиву и ремонту кожаных изделий.

Сиделка Мэл Денверс оказалась худенькой юной особой двадцати с небольшим лет с наивными глазами и пышной шапкой темно-каштановых волос. Грейс Чаплин вела себя сдержанно, а Мэл явно нервничала: она постоянно крутила колечко на пальце. Робела в присутствии старшей сестры? Энни рассчитывала вскоре выяснить причину волнения сиделки. Мимо открытых дверей конференц-зала продолжали сновать посетители и сотрудники. Энни заметила в руках у многих сэндвичи, печенье и чашки с чаем. Как же ей хотелось есть!

Мэл поглядывала то на Энни, то на Грейс.

— Не могу поверить, — пролепетала она. — Карен? Убита?

Она уже осмотрела комнату Карен, а ее товарки — комнаты остальных пациентов Мэпстон-Холла, надеясь, что Карен каким-то образом все же вернулась, однако поиски оказались напрасными. К тому же и Грейс, и Мэл признали, что Карен подходит под описание жертвы. Том Нейлор тем временем осматривал комнату Карен Дрю.

— Расскажите, как все произошло? — попросила Энни. — Ее забирали при вас?

— Да. Я пыталась отговорить ее — погода… Но ее подруга была непреклонна. Сказала, что недолгие прогулки под дождем Карен даже нравятся, и обещала скоро вернуться. Я ведь не могла удержать их силой. Карен наш пациент, а не заключенная.

— Все правильно, — успокоила девушку Энни. — Вас никто ни в чем не винит. А как звали ее подругу?

— Мэри.

— А фамилия?

— Она мне не сказала. Но вы можете найти ее в журнале регистрации, — ответила Мэл, глядя на Грейс.

Энни показала сиделке роспись в журнале. Сосредоточенно сощурившись, Мэл посмотрела на подпись и покачала головой.

— Не могу прочесть, — сокрушенно призналась она.

— И никто не сможет, — сказала Энни. — Наверняка так и было задумано.

— Вы считаете, что она… О, милостивый Боже! — Она зажала рот ладонью.

Грейс погладила ее по плечу:

— Ну все. Все, Мэл, успокойся. Ответь на вопросы инспектора.

— Да, мэм, — прошептала Мэл, приглаживая руками форменное платье.

— Время указано верно? Девять тридцать?

— Да, — подтвердила Мэл.

Ну, это уже кое-что, подумала Энни и спросила:

— А вы требуете предъявления документов, удостоверяющих личность, у тех, кто забирает пациентов на прогулки?

— Нет, — ответила Грейс. — Зачем? Кому может понадобиться… — Она не закончила фразу: ведь понадобилось же!

— Ясно, — кивнула головой Энни. — Выходит, кто угодно может прийти сюда и забрать неизвестно куда любого из ваших пациентов?

— Выходит, так, — согласилась Грейс. — Но ведь эти люди либо друзья и родственники, либо социальные работники… — Секунду помолчав, она сказала: — Правда, не у всех наших пациентов есть родственники, знающие об их существовании.

— Тяжелая ситуация, — задумчиво произнесла Энни, не совсем четко представляя себе, к чему относится сказанное. Повернувшись к Мэл, она спросила: — А вы раньше видели эту Мэри?

— Нет.

— А вы уверены, что это была женщина?

— Ну… почти, — ответила Мэл. — Насколько можно судить по голосу. Лица я не рассмотрела, поскольку она была в темных очках и в шляпе. На ней был длинный плащ с поднятым воротником, он скрывал фигуру, но я уверена, что это была женщина.

— Как она говорила? Вы не заметили акцента?

— Нет. Явно не йоркширский и не шотландский. Обычный выговор. Да она и говорила-то немного, сказала только, что она подруга Карен и хочет взять ее на прогулку.

— Но хоть что-то в ее внешности вы отметили?

— Она выглядела худощавой и, как бы это сказать… жилистой. Не очень высокая.

— Вам не удалось рассмотреть цвет ее волос?

— Нет. Волосы были под шляпой.

— А что за шляпа?

— Я не знаю… Шляпа… с полями.

— Какого цвета?

— Черная.

— Сколько ей лет, как вы думаете?

— Трудно сказать. Я ведь и лица-то ее практически не видела. Но, по-моему, она старая — судя по походке и общему впечатлению. Думаю, ей лет сорок… ну или немного меньше.

Энни, пропустив последнюю фразу мимо ушей, продолжила расспросы:

— Хорошо. А машину ее вы видели? Ведь не пешком же она сюда пришла.

— Не видела, — покачала головой Мэл. — Я все время была в здании. Может, кто-то другой видел ее машину на парковке.

— А системой видеонаблюдения парковка не оборудована?

— Нет. У нас вообще нигде нет системы видеонаблюдения. Но вы не подумайте, что наши пациенты находятся без охраны и могут сбежать… или еще что-нибудь…

— А как Карен отнеслась к предложению Мэри пойти на прогулку?

Мэл снова начала крутить кольцо, ее лицо вспыхнуло.

— Она… никак… не отнеслась… Карен была полностью парализована, с ней нельзя было общаться.

— А здесь у нее были друзья? — после краткой паузы спросила Энни. — Она проводила с кем-нибудь время?

— Человек, с которым невозможно общаться, невольно обречен на одиночество, — ответила Мэл. — Конечно, наш персонал старается, чтобы она не чувствовала себя ущемленной. Мы с ней беседуем, рассказываем, что происходит здесь и в мире. У нас такие люди работают — просто удивительные! У нее есть собственный телевизор. Но… вы понимаете… это общение одностороннее: информация поступает к ней, а от нее — ничего. — Мэл, замолчав, пожала плечами.