Книга Подруга Дьявола, страница 62 – Питер Робинсон

— Хорошо, если вас это интересует, мы с Хейли два месяца встречались. Начали встречаться примерно спустя месяц после того, как от меня ушла жена. Но, строго говоря, то, что было у нас с Хейли, нельзя назвать отношениями.

— Оставьте ваше пустословие! — снова оборвал его Бэнкс. — Преподаватель трахает студентку. И как прикажете это называть?

— Нет, вы не правы, — спокойно возразил Остин. — Грязными словами вы пачкаете то, что было между нами. Мы любили друг друга.

— Прошу прощения, Остин, нет ли у вас ведра? А то, боюсь, залью весь пол слезами.

— Послушайте, инспектор! Женщину, которую я люблю, убили. Если вы не желаете придерживаться профессионального этикета, то хотя бы проявляйте уважение к покойной.

— Сколько вам лет, Малком?

— Пятьдесят один.

— А Хейли Дэниэлс было девятнадцать.

— Да, но она казалась…

— Выходит, что разница в возрасте у вас — тридцать два года, если я правильно посчитал. То есть теоретически вы годитесь ей в дедушки.

— Да я же объясняю: мы любили друг друга! По-вашему, для любви существуют такие низменные преграды, как разница в возрасте?

— Господи, да вы рассуждаете прямо как завзятый педофил! — не выдержал Бэнкс. — Если бы всякий раз, когда приходится выслушивать подобные доводы, мне платили хотя бы по одному фунту…

Лицо Остина побагровело от злости.

— Я не собираюсь выслушивать ваши каламбуры! Вам не кажется, инспектор, что вы переходите границы? Девятнадцать? Двадцать? Двадцать один? Да вы понимаете, что все ваши словеса не имеют ничего общего с законом? К тому же вы не дали мне сказать, что у Хейли было намного больше жизненного опыта, чем у ее ровесниц, она была развита не по годам.

— Вы имеете в виду эмоциональный опыт?

— Если хотите, да…

— Тогда ответьте мне, как эмоционально развитая молодая женщина может до такой степени набраться в субботу вечером с приятелями, что, еле держась на ногах, отправляется в темную аллею облегчить мочевой пузырь?

Бэнкс почувствовал на себе взгляд Уинсом и сообразил, что в ее глазах сейчас он выглядит не лучше Темплтона. Однако самодовольные болваны вроде Остина, использующие свое положение для удовлетворения низменных страстишек к юным девочкам и мальчикам, вызывали в нем отвращение и злобу, к тому же внутри у него еще не улеглось раздражение после вчерашнего допроса Рэнделла. Бэнкс понимал, что нужно смягчить тон, иначе Остин попросту замолчит, поэтому он знаком известил Уинсом, что принял ее мысленное сообщение и снимает ногу с педали газа.

— Я хотела бы уточнить смысл слов мистера Бэнкса, — вступила в разговор Уинсом. — Нам нужно выяснить, в каком состоянии была Хейли в тот субботний вечер, когда появилась у вас дома? Если помните, в нашей с вами беседе вы сказали, что не желали бы видеть у себя дома пьяного развязного подростка. А сейчас говорите, что Хейли была развита не по годам. Поймите нас правильно: тут что-то не стыкуется.

— Совершенно справедливо, — поддержал ее Бэнкс. — Малком, по нашим сведениям, Хейли была сильно пьяна. Какой смысл вам общаться с нею, когда она в таком состоянии?

Остин смерил Бэнкса снисходительным взглядом.

— Вам не понять этого, мистер Бэнкс, — менторским тоном произнес он. — В любви вообще не стоит искать «смысла». Если бы Хейли пришла ко мне в тот вечер пьяной, мне бы в голову не пришло воспользоваться ее состоянием. Я бы сварил ей кофе, успокоил и уложил — пусть бы выспалась как следует.

Бэнкс припомнил, как накануне вечером к нему заявилась пьяная Энни. Достойно ли он вел себя с нею? Успокоил ее, создал комфортную обстановку? Вот черт!..

— Замечательно, — произнес Бэнкс, глядя на Остина. — Но вы ее ждали?

Остин мгновение помолчал, рассматривая что-то на столе, и нехотя ответил:

— Она обещала зайти, но не была уверена, что сумеет. В субботу она предпочитала не строить точных планов. Это была ее ночь.

— Почему же вы солгали детективу Уинсом, когда она спросила вас о времени последнего разговора с Хейли?

Остин перевел взгляд на Уинсом.

— Простите, — виноватым голосом произнес он. — Я побоялся… я предвидел реакцию, которую наблюдал сейчас. Нелегко дать объяснение отношениям, существовавшим между нами…

— Мистер Остин! — Бэнкс заговорил неподражаемым тоном настоящего мужчины, ведущего разговор с достойным собеседником — тоже мужчиной на все сто. — Хейли была на редкость привлекательной и изящной девятнадцатилетней крошкой. Ни один нормальный человек не устоял бы перед желанием затащить ее в постель. Согласен, любовь трудно измерить и загнать в общепринятые рамки и еще труднее объяснить обывателю, что такое любовь… Но в вашем случае проблема — это не разница в возрасте, а скорее тот факт, что вы преподаватель, а она студентка. Кстати, а как руководство колледжа относится к подобным ситуациям?

Остин отвел взгляд в сторону:

— Разумеется, обо мне и Хейли администрации ничего не известно. Не думаю, что они отнеслись бы к этому сочувственно. Они не допускают и мысли о том, что между преподавателями и студентами могут возникнуть близкие отношения.

— И вы, конечно, не хотели бы ставить их в известность? Ведь это конец вашей карьере?

— Да, это одна из причин, по которой я был не совсем правдив с детективом Уинсом. Я ведь много лет трудился не покладая рук, чтобы добиться нынешнего положения.

— А другие причины?

— Кому хочется попасть в подозреваемые по делу о расследовании убийства?

— Вы уже попали. Причем по полной. Неужто вы и вправду полагаете, что вам удастся выкрутиться, рассказывая нам сентиментальные сказочки? — Бэнкс покачал головой. — Никак не могу привыкнуть к тому, что люди считают полицейских круглыми дураками, не замечающими того, что само лезет в глаза.

Со двора пахнуло дымком марихуаны.

— Я вас таковыми не считаю, — возразил Остин. — Я просто не думал, что о наших отношениях известно. Мы старались быть осторожными. Считали, что перестанем скрываться после того, как Хейли получит диплом. А сейчас, когда все раскрылось… Что именно вы хотите узнать? Я не имею никакого отношения к смерти Хейли. Я же сказал, я люблю ее… Любил ее.

— А раньше она заходила к вам после субботних походов по пабам? — спросил Бэнкс.

— Да. И, если по-честному, не так уж это меня и пугало. Она действительно была… несколько неравнодушна к алкоголю. Я считал, коли уж ей предстоит провести ночь где-то вне дома, пусть лучше проведет ее со мной.

— Вы ей не доверяли?

— Да нет, дело не в этом. Она же была такая юная, такая беззащитная!

— Выходит, вы ее ревновали, — заключил Бэнкс. — Скажу по совести, имея красивую и молодую подружку, я бы тоже ревновал. Два-три коктейля — и она уже в постели с каким-нибудь лохматым ровесником.