Книга Выстрел на Большой Морской, страница 35 – Николай Свечин

— Если я сейчас приеду в крепость и попрошу его рассказать о связях со старообрядцами — не скажет?

— Конечно, нет. Умирает, но с правительством не замирится.

— Ладно. Валяйте дальше.

— Да уж нечего валять. Вот, в Якутии отбывает ссылку некий Виктор Данилов. Загремел ещё пять лет назад. Этот «работал» с духоборами. Брешко-Брешковская и Каблиц пытались пропагандировать среди хлыстов. Что у них из этого получилось, мы не знаем — секрет. Из последних дел наиболее интересно создание в 1882 году новой секты «Христианское братство». Слепили её два народника — Василий Гусев и Яков Стефанович, причём всё было весьма серьёзно. Гусев сошёлся с евангелическим христианами в количестве несколько тысяч человек, и стал у них как бы духовным отцом. Забавный тип! Усвоил их манеру говорить, одеваться, выучил наизусть всё Священное Писание и может часами его цитировать и комментировать. Эдакая смесь блаженности и хитрости… Стефанович — тот ещё более тонкая бестия. Устроитель «Чигиринского дела» — помнишь такое?

— Это в 79-м? Тогда на бунт поднялось несколько тысяч крестьян. К ним приехал эмиссар якобы от самого царя с тайной «Золотой грамотой»: помогите, мол, отобрать землю у помещиков и отдать вам.

— Стефанович и был тем эмиссаром. Грамоту сам сфабриковал. Мужики пошли на каторгу, а он, подлец, скрылся. Что интересно — из двухсот осуждённых его не выдал ни один человек! Крестьяне до сих пор верят, что это был настоящий царский посланец. Так вот, в прошлом году Стефанович снова тайно проник в Россию «для усиления борьбы» и попался. Причём с пачкой прокламаций от имени «Христианского братства».

— Георгий Константинович! Вы всё о бегунах да евангелистах. А рогожцы? Расскажите мне про австрийское согласие. Меня интересуют именно их связи с террористами.

Семякин встал, застегнул виц-мундир на все пуговицы и сказал, глядя Лыкову прямо в глаза:

— Об этих я совершенно не имею что сказать.

Помолчал и добавил:

— И никто не скажет; таких дураков нет-с!

Алексей вышел разочарованный: родной департамент ничем ему не помог.

Через четверть часа он уже заходил в подъезд Военного министерства со стороны Вознесенского проспекта, там, где располагались казённые квартиры. Прошёл корпус насквозь и вышел во внутренний двор. Министерство занимало бывший доходный дом Лобанова-Ростовского, имевший форму огромного треугольника с парадными фасадами на Адмиралтейство и на Исаакиевский собор. Внутри треугольника, невидимые с улицы, сходились к его гипотенузе два флигеля. В одном из них и находился Военно-Учёный комитет — русская военная разведка.

Лыков не видел своего друга барона Таубе уже два месяца. Перед Рождеством они крепко кутнули в «Дононе». Расставаясь, Виктор сказал, что уезжает в тёплые края и рассчитывет вернуться к началу весны. Обещал для Благово ящик манильских сигар!

Унтер-офицер на входе спросил у титулярного советника, что тому угодно.

— Передайте ротмистру барону Таубе, что к нему пришёл Лыков.

Часовой, не сходя с места, нажал кнопку воздушного звонка и из внутренних комнат немедленно вышел дежурный офицер. Им оказался приятель Алексея штабс-капитан Сенаторов.

— Привет, Лёха! За сигарами пришёл? Поторопился.

— Понятно. Где наш баронище?

— Ранее апреля не ждём.

— Чёрт! Он мне нужен по важному делу. Вовчик, у меня задание от начальства извлечь из вашей лавочки необходимые сведения. Я расследую дело по высочайшему повелению.

Ухмылку как стёрло с лица штабс-капитана.

— Проходи!

В кабинете дежурного офицера Алексей изложил Сенаторову суть дела и передал вопросы Благово. Для этого ему пришлось рассказать историю с похищением Юрьевской секретного русско-французского протокола. В довершение беседы он показал разведчику свой открытый лист:

«ПО УКАЗУ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА, САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИЙСКАГО И ПРОЧЕЕ И ПРОЧЕЕ, предписывается местам и лицам, подведомственным Министерству Внутренних Дел, оказывать предъявителю сего всякое законное содействие к выполнению возложенного на него ВЫСОЧАЙШАГО поручения.

Дан сей лист чиновнику особых поручений 9-го класса Департамента Государственной Полиции титулярному советнику Лыкову Алексею Николаевичу за подписанием моим и с приложением казённой печати.

В Санктпетербурге марта 2 дня 1883 года

ЕГО ИМПЕРАТРАСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА всемилостивейшего ГОСУДАРЯ моего Гофмейстер Двора ЕИВ, Сенатор, Тайный Советник, Министр Внутренних Дел и Кавалер Орденов: Белаго Орла, Александра Невскаго с алмазными знаками, Св. Владимира 2-й и 3-й степени, Св. Анны 1-й степени. Иностранных: Черногорскаго князя Даниила 1-й степени, Большого креста австрийскаго ордена Леопольда, Греческаго ордена Спасителя 1-й степени. Имеющий медаль: тёмно-бронзовую в память войны 1853–1856 годов.

Граф Дмитрий Толстой.

За Директора Депертамента Общих дел — вице-директор Кнорринг».

Сенаторов внимательно изучил открытый лист и сказал Лыкову:

— Подожди несколько минут. Дело твоё серьёзное, я должен доложить его превосходительству. Кстати, Енгалычев, если ты не знал, учился с твоим Благово в одном классе в Нижегородской губернской гимназии. И отзывается о нём исключительно уважительно. Полагаю, он даст команду оказать тебе полное содействие.

И исчез за обшитой пробкой дверью.

Енгалычев выслушал доклад дежурного офицера, прочитал открытый лист Лыкова и крепко ругнулся:

— Етишкин арбалет! Сколько ещё дерьма эта стерва припасла для России?

Помолчал минуту, потом приказал:

— Отведите Лыкова к Александру Александровичу. Пусть расскажет всё, что знает, и ответит на все вопросы. Павел ерундой заниматься не станет; видимо, дело плохо. Наш долг ему помочь!

Сенаторов вышел довольный:

— Как я и предполагал! Велено оказать тебе полное содействие. Пошли к Бильдерлингу.

— Что за гусь?

— Генерального штаба генерал-майор барон Александр Александрович Бильдерлинг вовсе даже не гусь, а птица поважнее. Он старший делопроизводитель канцелярии Военно-Учёного комитета и лучший в России специалист по Германии. Бывал там неоднократно с секретными заданиями. Бильдерлинг составил первое подробное описание германской армии. Весьма толковый документ! Кроме того, барон является приятелем знаменитого нашего путешественника Пржевальского и всегда лично готовит его к новым экспедициям.

— Пржевальский тоже ваш брат, шпион?

— А ты думал, Лёха, что он в горах гербарии собирает? Николай Михайлович — Генерального штаба подполковник и занимается стратегическим разведыванием возможного театра военных действий. Начал с Уссурийского края и Внутренней Монголии, а теперь собирается в Тибет. Вот и комната барона. Посиди, я доложу.