Книга Пуля с Кавказа, страница 5 – Николай Свечин

Даже привычного Лыкова замутило от увиденного. Смотритель архива, румяный крепыш с петлицами коллежского секретаря, улыбнулся:

– У нас все тушуются! Это от отсутствия привычки.

– К чёрту такую привычку. А вы, стало быть, обвыкли?

– Да уж восьмой год эти потроха караулю, поневоле привыкнешь. Какая там у вас банка?

– Сорок третья.

– Ага, это вон в том конце. Между головами фон Зона и Штрама. [11]

– А в моей банке что находится?

– В вашей-то? А сердце.

– Сердце? Чьё?

Как раз они проходили мимо очередной ёмкости, в которой плавало что-то белёсое и волокнистое.

– Это кишки того парня, что в 74-м нашли на колокольне Спасской церкви… – пояснил смотритель – А сердце доставили в 67-м году из Новгородской губернии. Принадлежит оно какому-то магометанскому фанатику по прозванию Кунта-Хаджи.

– Ну и ну! – удивился Лыков. Как человек, бывавший на Кавказе, он слышал это имя. Основатель и вождь чеченского вирда братства Кадирия [12] , Кунта происходил из простых пастухов. Став главой братства на Кавказе, он привёл в него множество сторонников и сделался влиятельной теневой фигурой, фактически равной официальной власти. Русской администрации это не понравилось, и в 1864 году шейх был арестован и выслан в Новгородскую губернию. Говорили, что он умер в ссылке, а тело его было выкрадено учениками и тайно похоронено где-то в горах. И вот теперь Благово зачем-то заставляет Лыкова возвратить на Кавказ сердце этого давно забытого властителя умов…

– А как этот трофей оказался в здешнем архиве?

Смотритель глянул в толстый журнал.

– Об этом имеется следующая отметка: «Означенный орган вырезан и препровождён для бессрочного хранения по особому распоряжению Кавказского Наместника великого князя Михаила Николаевича».

– Это для чего же?

– И сие разъяснено. Вот: «С целью лишить мятежников предмета, могущего быть фетишем».

– Глупость какая! – не выдержал Алексей. – Вместо того, чтобы предать покойника земле, как велит порядочность, режут его на части… Нашли фетиш! Давайте сюда банку.

Лыков аккуратно уложил свою странную ношу в чистый холщёвый мешок, расписался в журнале и почти бегом удалился из страшного места. К анатомическим деталям он относился спокойно – много уже повидал их на своём веку. Как православный человек, Алексей был возмущён диким произволом бывшего кавказского наместника. Если Благово хочет, чтобы именно он вернул сердце хаджи в горы, то что ж; это вполне по христиански.

– Павел Афанасьевич, – доложил он через четверть часа, – банку я из архива забрал. Как мне поступить, ежели вдруг в Темир-Хан-Шуре меня с ней никто не встретит?

Благово хмыкнул в седые усы:

– Встретят и заберут, не бойся.

– А зачем это вообще делать?

– Для твоей безопасности.

– Нельзя ли разъяснить? – спросил Алексей с некоторым раздражением.

– Не злись, пожалуйста. Окончательно ты это поймёшь, когда окажешься там, в горах.

– Я, позвольте напомнить, там уже бывал. И всё равно не понимаю.

– Ты бывал там, я помню. И воевал, и кровь проливал. Но в качестве кого? Как вольнопуп. Вольноопределяющийся первой категории. [13] А здесь политика, восточная, азиатская. Когда ты окунёшься в неё по самую маковку, вместе со своим другом-бароном, то скажешь мне спасибо за идею с посылкой. Пока же поясню лишь одно. Кунта-Хаджи умер, но организация его жива и даже процветает. Кадирийский тарикат сделался параллельной структурой власти, теневой администрацией всего Северного Кавказа. Правительство опасается его, пытается искоренить, и, на мой взгляд, совершенно напрасно. Надобно с ним сотрудничать, извлекать свои выгоды. Однако кавказское начальство ещё со времён Михаила Николаевича отличается тупостью и нежеланием ладить с горцами. А ты выкажешь себя другим! Братство Кадирия будет очень признательно тебе за подарок. Очень! И это может весьма пригодиться вам с Таубе.

– Как состоится передача?

– Очень просто. Они сами тебя отыщут, как только приедешь. Отдашь, они сядут на коней и ускачут. «Спасиба» не жди. Но эти люди добро помнят.

– Получается, что вы своей властью отменили распоряжение великого князя?

– Получается. Я поговорил с председателем Окружного суда, объяснил абсурдность и дикость команды наместника, и тот написал записку в архив.

– Вас накажут, если узнают.

– Алексей! Это ерунда по сравнению с теми действительными опасностями, которые достанутся тебе… Так что, бери склянку и езжай домой, укладываться в дорогу. Я приеду на вокзал проводить.

Лыков пошёл на квартиру, стараясь поменьше махать мешком с банкой. Не дай Бог, разобьёшь… Коллежский асессор жил теперь совсем рядом со службой, на углу Моховой и Пантелеймоновской. После рождения детей жалование перестало его интересовать. Сыновья, получив двойную фамилию, унаследовали огромное заповедное имение в Костромской губернии, дающее почти сто тысяч годового дохода. Лыков был назначен опекуном имущественных интересов собственных детей до достижения ими совершеннолетия. Управляющего он искал недолго. Вскоре после выхода именного указа о появлении фамилии Лыковых-Нефедьевых из Нижнего Новгорода пришло письмо. Старый друг Яан Титус сообщил сразу две новости. Во-первых, он тоже женился, а во-вторых, поссорился со вздорным губернатором Барановым. И получил от него совет уволиться от должности начальника сыскной полиции. Яан просил приискать ему место, и лучше не в полиции, а какую-нибудь частную службу. Надоело видеть каждый день одни преступные рожи и пытаться, как говорят немцы, вычерпать водоём клинком… Предложение переехать в крохотный городок Варнавин (1052 жителя!) и взять в управление заповедное имение бывший сыщик принял с удовольствием. Должность самостоятельная и не простая. Воровать он не умеет, но умом Бог не обидел. Содержание – в четыре раза выше казённого! А отчитываться – Лёшке Лыкову… Эх-ма! Госпожа Титус оказалась тоже не прочь уехать в лесную глушь. Происходила она из честного купеческого семейства, светские соблазны её не прельщали. Любви мужа и уважения соседей ей было достаточно; ещё бы детей побольше… Так Яан оказался в глухих костромских лесах, где с удовольствием занялся новым делом, умножая в перерывах количество маленьких Титусиков. А Лыков получил управляющего, за которым не нужно проверять счета.