Книга Тождественность любви и ненависти, страница 41 – Чингиз Абдуллаев

– Какие консультации вы ему дали? – усмехнулся Денисов. – Если его убили.

– Почему вы думаете, что его убили? На теле есть признаки насильственной смерти?

– Нет. Но на столике была бутылка виски. Нам на нее указала секретарь погибшего бизнесмена. Мы пока ничего не утверждаем, но, судя по всему, виски было отравлено.

– Возможно, отравлено, – согласился Дронго, – и вы думаете, что он пил из бутылки?

– Конечно. Выпил и умер. В ванной комнате лежит опрокинутая рюмка. Наверное, успел добраться до ванной, а потом вернулся в комнату и умер. Так иногда случается. Говорят, что погибший Чихидзе был очень богатым человеком. Наверное, у него была куча наследников, которые желали его смерти.

– Кто вы по званию? – печально спросил Дронго.

– Старший лейтенант. Вам не нравится мое звание?

– Нравится. А это кто? – показал он на рыжеусого.

– Заместитель прокурора Центрального округа, – с уважением ответил Денисов, – Павел Александрович Мужицкий.

– Начнем с того, что фамилия погибшего не Чихидзе, а Чхеидзе, – сообщил Дронго, – и он не мог отравиться, выпив содержимое этой бутылки, на которую вы показываете.

– С чего вы взяли?

– Я абсолютно уверен. Ищите причину смерти в другом. Возможно, он выпил из другой бутылки, которой здесь нет. Или что-нибудь съел. И еще поищите оружие. Вполне возможно, что здесь где-нибудь вы найдете оружие.

– Какое оружие? – поинтересовался Денисов.

– Не знаю, какое, но у него могло быть оружие, – уклонился от прямого ответа Дронго.

К ним подошел недовольный Мужицкий.

– Денисов, может, ты наконец закончишь свою болтовню? – недовольно спросил он. – Ты выяснил, кто это такой?

– Так точно. Он эксперт по вопросам преступности. Его называют господин Драго.

– Дронго, – поправил он несчастного старшего лейтенанта.

– Дронго, – согласился Денисов, – но он утверждает, что погибший не мог отравиться.

– Почему он так считает? – Мужицкий стоял рядом с Дронго, но принципиально с ним не разговаривал, предпочитая говорить с Денисовым. Словно не удостаивая гостя своим высоким вниманием.

– Не знаю, – Денисов посмотрел на Дронго, – он еще просит, чтобы мы поискали оружие.

– Какое оружие? – поморщился Мужицкий. – Его точно отравили. Бутылку нужно послать на экспертизу. Она даже пахнет синильной кислотой. Это я могу сказать и без предварительной экспертизы. А ты мне про оружие говоришь.

– Это не я говорю, а он, – несколько сконфуженно показал на Дронго Денисов.

– Ты все уже выяснил, – махнул рукой Мужицкий, – ну и отправляй его домой. Он здесь ночью не был. И нам не нужен. Допроси всех охранников. Кто входил и кто выходил.

– Они говорят, что последним входил вот этот господин. А потом ночью никто не входил. Но погибший разговаривал со своим секретарем и попросил принести ему воду в стеклянных закрытых бутылках.

– Допроси секретаря, – решил Мужицкий, – и этого типа. Потом доложишь. И учти, что у нас все равно будет куча разных неприятностей. Этот грузин был гражданином Германии и сейчас сюда приедет их представитель.

– Нам уже сообщили из посольства, – кивнул Денисов, – посольство требует, чтобы мы допрашивали их граждан в присутствии немецкого консула.

– Раз требуют, так и сделай, – отмахнулся Мужицкий, – а этого допроси сейчас, – показал он на Дронго.

– Извините, – нерешительно произнес Денисов, – он тоже...

– Что еще?

– Я не смогу его допросить. У него дипломатический иммунитет.

– Какой иммунитет? Что за глупости?

– У него дипломатический паспорт. И он говорит, что есть еще один. Из Монако. Я не имею права.

Заместитель прокурора взглянул наконец на Дронго.

– Как вас зовут?

– Меня обычно назвают Дронго.

– В чем дело, господин Дронго? – в отличие от Денисова заместитель прокурора сразу запомнил его прозвище. – Кто вы такой? Нам не нужна помощь иностранцев. Зачем вы сюда приехали?

– Я хотел вам помочь. Дело в том, что я вчера поздно ночью уехал из апартаментов, когда господин Чхеидзе был еще жив.

– Он вам ничего не говорил?

– Говорил. Боялся, что его отравят.

– Его и отравили. Он выпил яд из этой бутылки и умер.

– Извините, но я так не считаю, – возразил Дронго.

– Почему? – удивился Мужицкий.

– Вчера утром он уже пытался выпить виски из этой бутылки. И ему стало плохо. Насколько я знаю, его сильно тошнило и он даже хотел вызвать врача. Поэтому я уверен, что он не стал бы второй раз пить из этой бутылки.

– Мы все равно проверим содержимое бутылки, – упрямо сказал Мужицкий, – и больше вы ничего не хотите нам сообщить?

Дронго подумал, что может рассказать целую сагу. И о цыганке, и о возвращении Давида Чхеидзе. И о его запутанной истории отношений с женой и дочерью. И об аварии, в которой погиб руководитель компании Касаткин. О вчерашнем отравлении погибшего. О пропавшем оружии. Он многое мог рассказать. Но, глядя в упрямые и нетерпеливые глаза Мужицкого, он решил ничего больше не говорить.

– Извините, – сказал Дронго, – я больше ничего не знаю.

– Тогда оставьте свои контактные телефоны, – предложил заместитель прокурора, – вдруг вы нам понадобитесь. И до свидания. Не нужно мешать здесь работать нашей группе.

– Разумеется, – согласился Дронго, – я не буду мешать.

Он повернулся и увидел Лиану, которая стояла у дверей. Ее пригласили, очевидно, в качестве свидетеля, который мог дать объяснения по всем интересующим вопросам. Лиана все слышала. Когда Дронго пошел к дверям, она его окликнула.

– Вы почему ничего не сказали? – строго спросила Лиана. – Вы же все знаете.

– Я думаю, что они сами во всем разберутся, – ответил Дронго, – до свидания.

– Подождите, – остановила его Лиана, – так нельзя. Вы должны им все рассказать.

– Вот вы им все и расскажите. Заодно попытайтесь вспомнить, куда исчез его пистолет.

– Какой пистолет? – почему-то шепотом спросила Лиана.

– Тот самый, – улыбнулся он на прощание, – который был у него все время в руках. Я думаю, вам будет о чем рассказать следователям.

Он вышел в коридор, спустился в холл. Достал мобильный телефон и позвонил своем другу.

– Эдгар, мне нужно срочно сделать анализ жидкости. Образцы у меня есть. Когда ты сможешь ко мне приехать?