Книга Ариэль, страница 50 – Харри Нюкянен

— Что именно он говорил в телефон?

— Сказал, что Али убит, и спрашивал, что делать. На том конце, похоже, спросили что-то, потому что он ответил, мол, есть всего два варианта. Потом он сказал, что надо встретиться прямо сегодня и все заново обдумать. Вот и все. Они сели в машину и уехали.

— И что вы сделали? — спросила Стенман.

— Залился винищем и проснулся, только когда вы утром принялись колошматить в дверь.

— Про его денежные дела я ничего не знаю. Он много работал и как мог экономил, считал каждую марку.

Жена Хамида уже отошла от шока. У нее не было другого выхода. Муж погиб, но на ней осталось четверо детей, требовавших заботы и внимания. Дети отправились в школу, и в квартире повисла тишина. На столе в комнате стояла фотография Хамида, перед ней горела свеча.

— Автомастерская стоила шестьдесят тысяч евро, — заметила Стенман.

— Может, он одолжил деньги у кого-то из друзей… В банке он не брал, я узнала бы об этом.

— У вас общий банковский счет?

— Нет. У меня свой счет, а муж давал мне деньги, когда было нужно.

— Вы знаете, сколько денег на счету вашего мужа?

— Знаю. Банк присылает выписки на домашний адрес.

— Вы можете отдать их нам?

Женщина подошла к шкафу в гостиной и вынула из нижнего ящика черную пластиковую папку.

— Здесь все выписки по счету и документы на фирму. Можете забрать.

— Что вы собираетесь делать с фирмой?

— Попробую ее продать.

— Кто ведет бухгалтерию фирмы?

— Я не помню названия, но в бумагах найдете.

На лице женщины вдруг появилось выражение страдания и усталости.

— Как вы вообще собираетесь жить? Мы можем вам как-то помочь? — спросила Стенман.

— Нет, спасибо, я справлюсь, должна справиться. Ради детей.

— Вы не вспомнили чего-то нового, что могло бы нас заинтересовать?

— Нет…

Казалось, женщина все же вспомнила что-то.

— Вот разве что… За два дня до смерти мужа сюда позвонил мужчина, финн, спросил Али. Не представился. Я попросила его позвонить Али на мобильный или в мастерскую, но этот мужчина сказал, что мобильник не отвечает и телефон в мастерской тоже. Он попросил передать Али, чтобы тот перезвонил и что это по поводу аренды машины.

— Он оставил номер телефона?

— Он просто попросил перезвонить.

— Это мог быть клиент автомастерской?

— Нет, Али никому не давал номера домашнего телефона. Он засекречен. [31]

— Что он сказал, когда вы сообщили ему о звонке?

— Ничего, но пошел в другую комнату и позвонил оттуда со своего мобильного.

— Вы слышали разговор?

— Слышала, как он сказал, что не будет больше связываться с этим. И хочет просто предупредить, что больше не сможет помогать. И на этом закончил разговор.

— Почему вы раньше не рассказали нам об этом звонке? — спросил я.

Женщина казалась напуганной.

— Я что-то не так сделала, извините… Звонивший был финном, а вы спрашивали только о его друзьях и человеке, который говорил по-английски или по-арабски.

— Вы знали, что двоюродный брат вашего мужа, Таги, употреблял наркотики?

— Муж рассказывал об этом, он боялся… боялся, что Таги попадется и его тоже приплетут к этому делу.

— Ваш муж знал, у кого Таги покупает наркотики?

— Нет, он сказал, что не хочет иметь с этим ничего общего. Он считал, что употребление наркотиков противоречит Корану.

Стенман села за руль, а я принялся изучать бумаги Хамида. Согласно последней выписке на счету Хамида оставалось чуть больше четырнадцати тысяч евро, приходы и расходы были в целом сбалансированы.

Я просмотрел документы фирмы, но и в них не заметил никаких отклонений. Бумаг на взятие ссуды я не нашел, как и чего-то другого, что объясняло бы, откуда Хамид взял деньги на покупку автомастерской. Среди документов была копия доверенности, выданной бухгалтерской фирме. По справочному я узнал ее телефон и позвонил бухгалтеру.

Он оказался человеком недоверчивым и сам перезвонил мне через коммутатор полиции. На фирму Хамида был оформлен кредит на пятьдесят тысяч евро, займодателем числилась эстонская финансовая компания.

— Как называется?

— «Балтик инвест».

— В документах на кредит есть какие-то имена?

— Как обычно. Имя финансового директора и прочих должностных лиц компании-займодателя… И вот еще название финской фирмы, которая выступила посредником, и имя контактного лица.

— Я весь внимание.

— Адвокатская контора «Кафка & Оксбаум». В качестве контактного лица указан магистр права Эли Кафка.

— Я не отстраняю тебя, но дела фирмы Али Хамида пусть проверит Симолин, — сказал Хуовинен, стоя у окна.

Всегда, когда приходилось принимать непростые решения, он вставал, взглядом проводил инвентаризацию находящихся в помещении предметов и, подходя к окну, неотрывно смотрел в него.

— У следователей по экономическим преступлениям в составе криминальной полиции хорошие контакты с Эстонией, с тамошней полицией и налоговыми органами. Если фирма занималась какими-то темными делами, мы об этом узнаем.

— Откуда Хамид мог узнать о «Балтик инвесте»? — спросил я, обращаясь скорее сам к себе.

— Возможно, эта информация крутится в среде иммигрантов. Если, например, ему не дали кредит здесь, он мог попытаться получить его в Эстонии.

— Жена ничего не знала о кредите. И Хамид не мог предоставить никакого залога.

— Думаю, так принято в этой культуре. А залогом могла служить сама фирма и оборудование. Заем не очень большой. Или кто-то из друзей Хамида выступил поручителем и предоставил гарантии для получения кредита.

Мое представление о кузенах Хамидах, в особенности об Али, уже несколько раз радикальным образом менялось. Сначала он был хорошим семьянином, мусульманином и прилежным трудягой, потом превратился в наркоторговца и стукача полиции государственной безопасности. Я вспомнил также, что о нем сказал Хусейн Махмед: Хамид был опасным человеком.

Если бы в этот хор так гармонично не вписался начальник службы безопасности израильского посольства Клейн, то я был бы уверен, что речь тут идет о заурядной торговле наркотиками.

Дядина квартира занимала треть последнего этажа. Гостиная выходила на море, и меж деревьев был виден Гребной стадион и Морской гребной домик, [32] на причале суетились люди, убирали лодки на зиму. В 1992 году уже в ночь на пятнадцатое октября температура упала до семнадцати градусов мороза, и вода у берега замерзла. Судовладельцы об этом не забыли. Катера заблаговременно вытаскивали на берег и прятали под навесы.