Книга Ариэль, страница 54 – Харри Нюкянен

Вопрос был поставлен хитро. Я ответил, что не знаю.

— Что же тогда имелось в виду в газете?

— Есть определенная связь. Вы живете одна?

— Совершенно одна.

Она явно пришла в себя и стала прежней Мэттссон.

— У меня спектакль начинается в половине восьмого. Если он знает, кто я, то может поджидать меня?

Этого, разумеется, нельзя было исключить. С другой стороны, мне было трудно представить себе, чтобы Дан Каплан, которого я лично знал, сделал что-нибудь плохое с женщиной. Хотя у него, похоже, была и темная сторона жизни, неизвестная мне. Наконец, все это могло оказаться просто случайностью. Дан всегда заглядывался на красивых женщин и мог просто заинтересоваться красоткой, когда проезжал мимо.

Эта мысль привела меня в состояние некоторой рассеянности, и я неожиданно выпалил:

— Могу проводить вас в театр.

Во взгляде Стенман я прочел неодобрение.

Мэттссон мгновенно ухватилась за мое обещание:

— Можете? Я вам так благодарна…

Зазвонил мой мобильник. Это был Симолин. Я отошел в сторонку.

— Я тут кое-что выяснил про «Балтик инвест». В криминальной полиции заведено дело на эту компанию.

— Почему эта фирма заинтересовала полицию?

— Они провели проверку, когда по ней стали поступать запросы. Есть время выслушать?

— Ну, говори.

— Как ни странно, но производит впечатление вполне благонадежной фирмы, хотя владельцем ее является зарегистрированная на острове Мэн инвестиционная компания «Айлэнд груп», которая, в свою очередь, принадлежит фирме «Глобал инвест» с местонахождением в Израиле. Основным владельцем фирмы является иерусалимский бизнесмен Беньямин Харарин.

— Спасибо. Поговорим поподробнее, когда я приеду.

— То есть?

— Через полчаса.

Беньямин Харарин?

Я убрал телефон в карман.

Мне вспомнилась фотография на стене в офисе брата, на которой Макс и Эли были запечатлены в компании полного мужчины. Я заметил, что женщины смотрят на меня.

— Нам пора. В какое время за вами заехать? — спросил я, обращаясь к Мэттссон.

— Можете в половине седьмого?

— В половине седьмого.

— Я совершил ошибку? — спросил я у Стенман уже на лестнице.

— Зависит от того, что между вами происходит. Но она может быть права — не исключено, что Каплан охотится за ней.

— Но зачем? — недоумевал я. — Он знает, что нам известно о его участии в событиях в Линнунлаулу.

— Может быть, эта дама знает больше, чем говорит, или Каплан предполагает, что она знает, поэтому он хочет подстраховаться.

Только я вошел в свой кабинет, как Хуовинен вызвал меня на вечернюю летучку. Помимо следователей присутствовал заместитель начальника управления Лейво.

Я доложил о последних результатах расследования и о том, над чем мы сейчас работаем. Патрон, гильзу от которого обнаружили рядом с телом Вейсса, был использован не в том пистолете, из которого стреляли в Линнунлаулу. Напротив, Таги и Али Хамид, а также работавший у Али Вашин Махмед оказались застрелены из одного и того же оружия.

Лейво сообщил, что вместе с начальником полиции встречался с послом Израиля и получил самые последние сведения о Сайеде, Бакре, Вейссе и Каплане. Он не рассказал, какую именно свежую информацию раздобыл посол. Лейво был явно под впечатлением от беседы с послом, и все, что он из нее вынес, свел к краткому напоминанию о том, что преступники есть в любой стране.

— Если кого-то убивает израильтянин, то, вероятнее всего, он просто обыкновенный преступник, а не подосланный «Моссадом» убийца. Вейсс и Каплан — это обычные наркодельцы, которые оказались гражданами Израиля.

— А если убивает араб? Он всегда является террористом?

Я заметил, как Хуовинен предостерегающе нахмурился.

— Нет, разумеется… но в данном случае есть и другие признаки терроризма, — заметил Лейво. — Оружие и взрывчатка, а кроме того, нам известно прошлое подозреваемых.

— То есть в расследовании нам следует исходить из того, что мы имеем дело с конфликтом, где с одной стороны — обычные израильские наркоторговцы, а с другой — опасные арабские террористы? При этом и те, и другие одинаково опасны? Помимо всего прочего, мы пока не знаем исполнителей, а лишь строим предположения.

— Я не готов утверждать, но в свете самой последней информации дело обстоит именно так. Израильтяне уверены, что свалившийся на поезд человек — Сайед, а находящийся на свободе — Бакр.

— По моим сведениям, Вейсс и Каплан связаны с преступлением в Линнунлаулу, — сказал я. — Их трудно считать обычными преступниками.

— Обычные преступники могут помогать террористам за деньги. В этом нет никакой идеологии. По мнению посла, в данном случае мы имеем дело именно с такой ситуацией.

— Нам также было бы полезно знать, какую новую информацию сообщил посол.

Лейво вздрогнул, и на его лице отобразилось выражение сосредоточенности.

— Ну что ж… он обещал представить нам досье на Каплана и Вейсса, собранное полицией и налоговыми органами Израиля. Посол заверил нас, что приложит все силы, чтобы содействовать задержанию Каплана. Он считает Каплана опасным преступником. Кроме того, мы при необходимости можем обращаться за помощью к начальнику службы безопасности посольства Клейну.

Лейво встал и поправил складки на брюках.

— Полагаю, мы идем по верному следу. Не вижу никаких оснований отказываться от обещанной послом помощи и самой свежей информации.

Лейво поклонился и вышел. Хуовинен подождал с минуту и бросил:

— Используйте свежайшую информацию, ребята. Мы на верном пути.

Когда мы вышли в коридор, Симолин прошептал:

— Пришли данные от оператора мобильной связи.

Я прошел с Симолином в его кабинет. Стенман поспешила вслед за нами. По загадочному виду Симолина она догадалась, что есть новости.

Симолин достал листки с распечатками из запертого ящика. Он выглянул в коридор, что показалось мне излишним, закрыл за собой дверь и разложил бумаги на столе:

— Здесь информация за месяц об исходящих звонках с мобильного телефона мужчины, которого считают Исмелем Сайедом, в том числе звонки в автомастерскую Хамида и Хамиду домой, а также о входящих на мобильный номер звонках. И еще данные о местонахождении телефона. Информация по Лайе еще не готова. Звонки, по которым установлены места, откуда они производились, все были из Хельсинки и ближайших пригородов, но в основном из Хельсинки. Никакого преимущественного места исходящих и входящих звонков не прослеживается, все они распределяются по разным районам города. То есть от этой информации не очень много толку, но…