
Онлайн книга «Человек по имени Как-его-там»
![]() Колльберг вышел из себя. Он нахмурил свои кустистые брови и сказал: — Слушай, прекрати себя расхваливать. Ради Бога, если у тебя есть что сказать, говори. — Я уже все сказал, — надменно ответил Хелм. — Если желаешь, могу повторить все сначала. Кто-то положил химическую бомбу в матрац Мальма. Бомбу, начиненную химическим веществом, с детонатором, связанным с маленьким устройством с пружиной, которое похоже на простейшие часы. Вы получите более подробную информацию, когда у нас будет время, чтобы обследовать остатки. — Ты в этом уверен? — Уверен ли я? В нашем деле нельзя полагаться на домыслы. И все-таки немного странно, что никто не обратил внимание на тот факт, что одежда и кожа на спине трупа обуглились, хотя он находился в позе фехтовальщика. Или что матрац полностью сгорел, а кровать почти не пострадала. — Зажигательная бомба в матраце, — недоверчиво произнес Колльберг. — Бомба с часовым механизмом величиной со спичечный коробок? До первого апреля еще целых десять дней. Хелм что-то неразборчиво пробормотал. Со стороны Колльберга это было не слишком вежливо. — Я никогда ни о чем подобном не слыхивал, — сказал он. — А я слышал. Здесь, в Швеции, этот способ нов, но мне известно несколько таких случаев на Континенте, в основном, во Франции. Я даже видел такое устройство. В Парижею. В Сюрте. [7] В кабинет без стука вошел Скакке. Он остановился, как вкопанный, и уставился на растерянное лицо Колльберга. — Вам там не помешало бы слегка расширить свой кругозор, — ядовито сказал Хелм, — и хотя бы иногда покидать свои кабинеты. — Сколько времени может работать часовой механизм в этой дьявольской штуковине? — То устройство, которое я видел в Париже, было рассчитано на восемь часов, причем время срабатывания детонатора можно было установить с точностью до одной минуты. — А ее можно услышать? Она громко тикает? — Не громче, чем наручные часы. — И что же происходит, когда детонатор срабатывает? — Начинается химическая реакция с большим выделением тепла. Через две секунды вспыхивает пламя, которое нельзя погасить обычными способами. У спящего человека почти нет шансов спастись. И в девяти случаях из десяти полиция считает, что пожар произошел из-за курения в постели, или выдвигает какие-либо сходные предположения… — Хелм сделал театральную паузу и закончил фразу: — …если криминалист-эксперт, расследующий дело, не обладает исключительными знаниями и наблюдательностью. — Нет, — внезапно сказал Колльберг. — Это совершеннейшая нелепость. Не может ведь быть таких совпадений. Ты что же, пытаешься убедить меня, что Мальм пришел домой, заткнул все щели и отдушины, открыл газ и лег в постель, куда кто-то уже поместил бомбу с часовым механизмом? И что он покончил с собой и уже был мертв, когда его убивали? И что бомба вызвала взрыв газа, в доме начался пожар, и еще три человека сгорели заживо под носом у самого тупого детектива в мире за всю историю криминалистики? Того, который стоял снаружи и глазел на все это, разинув рот? Как ты можешь это объяснить? — Это не входит в мои обязанности, — заявил Хелм. — Я всего лишь изложил тебе факты. Объяснения я оставляю вам. По-моему, именно для этого и существует полиция, не так ли? — До свидания, — сказал Колльберг и положил трубку. — Что случилось? — спросил Скакке. — Кто-то умер? А Рённа нет… — Помолчи, — сказал Колльберг, — и впредь стучи, когда входишь в кабинет начальника. Не забывай о том, что случилось со Стенстрёмом. Он встал и подошел к двери. Надел пальто и шляпу. Потом указал на Скакке своим толстым пальцем и сказал: — У меня есть несколько очень ответственных заданий для тебя. Позвони в Главное управление и вызови Мартина с совещания. Найди Рённа и Хаммара, а также Меландера, даже если для этого тебе придется взломать дверь туалета. Скажи им всем, чтобы они немедленно позвонили Хелму в Институт судебной экспертизы. То же самое передай Эку, Стрёмгрену и любому другому идиоту, которого сможешь обнаружить в отделе. Когда ты все это исполнишь, можешь отправляться к себе в кабинет, позвонить Хелму и самостоятельно поинтересоваться у него, что случилось. — А вы уходите? — спросил Скакке. — Служебные дела, — ответил Колльберг, глядя на свои часы. — Встретимся на Кунгсхольмсгатан через два часа. Его едва не остановили за превышение скорости на Вестберга-Алле. Когда он вошел в свою квартиру на Паландергатан, его жена выглянула из кухни, откуда доносились аппетитные запахи. — О Боже, ты так странно выглядишь, — весело сказала она. — Обед не готов. У нас есть еще пятнадцать минут. — Нет, — сказал Колльберг, глядя на дверь спальни. — Только не там. Матрац может взорваться. XV
Предпринятые усилия дали результаты. После обеда удалось найти Хаммара, который приехал сам и собрал свой несколько удивленный коллектив. Коллектив состоял из Мартина Бека, Фредрика Меландера, Леннарта Колльберга и Эйнара Рённа. Хаммар выглядел мрачнее, чем когда-либо. Наступила весна, солнечная и теплая, и за завтраком он разговаривал со своей женой об уходе на пенсию и о том, что нужно провести отпуск в их коттедже в деревне. Он был совершенно уверен, что дело о пожаре закончено, и почти забыл о нем. Несносный Хелм неожиданно расстроил его планы. — Ларссон все еще болен? — спросил Хаммар. — Да, — ответил Колльберг. — Он почивает на лаврах. — Он выйдет на работу в понедельник, — сказал Рённ, потирая нос. Хаммар откинулся на спинку кресла, пригладил рукой волосы и почесал в затылке. — Судя по всему, нам следует сконцентрироваться на том Бертиле Олафсоне, — сказал он. — Мальм был всего лишь мелкой рыбешкой, психически ненормальным, алкоголиком и Бог знает кем еще. Трудно представить, что кому-то понадобилось избавиться от такого субъекта. Ясно лишь то, что Мальм наверняка что-то знал об Олафсоне, что-то компрометирующее. Хотя даже этого мы толком не знаем. Придется нам поближе познакомиться с Олафсоном. — Да, — сказал Колльберг, которому уже давно надоели эти штампы. — Что нам известно об Олафсоне? — спросил Хаммар. — То, что он исчез, — пессимистически ответил Рённ. — Его приговорили к году тюрьмы несколько лет назад, — сказал Мартин Бек. — Кажется, за воровство. Нужно будет посмотреть в картотеке. Мсландер вынул трубку изо рта и сказал: — Восемнадцать месяцев за воровство и подделку документов в 1962 году. Срок отсидел в Кумле. Остальные посмотрели на него с привычным восхищением. |