Онлайн книга «Басилевс»
|
– Ты смыслишь и в мореплавании? – удивился стратег. – Научили… – горькая улыбка чуть тронула крупные, резко очерченные губы гостя. – Мне довелось два года служить вольнонаемным транитом [69] военного флота Эллады [70] . Пока нашу триеру [71] не пустили на дно киликийские пираты… Потом меня привезли на остров Делос, где продали по сходной цене пергамскому купцу. В Пергаме мы с тобой и встретились, стратег. – Как ты очутился в Риме? – После поражения Аристоника я некоторое время скрывался в лесах. Но нас травили словно волков, и мне ничего иного не оставалось, как бежать из Пергама. В трюме грузового судна я перебрался в Афины, а оттуда – в Рим. Там меня, понятное дело, не искали – кто мог подумать, что один из ближайших соратников Аристоника Пергамского осмелится сунуть голову в пасть льву? – Я от всей души рад увидеть тебя в живых, – с невольным восхищением посмотрел на гостя Дорилай. – Приглашаю тебя отужинать… Ужинали вдвоем, из предосторожности – так захотел Рутилий. После обильной трапезы их беседа продолжилась. – …Прости, Рутилий, возможно, мой вопрос покажется тебе бестактным… Но, все-таки, как мог ты, римский гражданин, поднять оружие против Рима? – Римлянин… Сын доблестных родителей, оставивших ему в наследство десять югеров [73] земли, дряхлого вилика [74] , распутную девку-ключницу, четырех престарелых рабов, от истощения едва державшихся на ногах, и около двух тысяч денариев долга, – в низком, немного хрипловатом голосе гостя звучал сарказм. – Чтобы не быть закованным в кандалы должника, мне пришлось записаться в легионеры. Два наградных венка – за храбрость и за взятие крепости – центурион… Тяжелое ранение – и пленник иллирийцев [75] . Тогда клеймо раба мне наложить не успели – бежал в Элладу. Чтобы не помереть с голоду, нанялся гребцом на триеру. Киликийские пираты, Пергам… Сначала раб в черепичной эргастерии [76] , затем вольноотпущенник. Заслужил свободу тем, что спас хозяина от грабителей. Поступил на службу в войско царя Аттала III, где уже через год под моим командованием была тысяча отборных гиппотоксотов [77] . И наконец – дружба с Аристоником. Остальное тебе известно. – Ты так и не ответил на мой вопрос. – И вряд ли отвечу… – Рутилий стал угрюм, черты его смуглого, покрытого шрамами лица затвердели, длинный орлиный нос еще больше заострился. – Даже себе. Все случилось помимо моей воли. Возможно, из-за дружбы с Аристоником. Я не мог его предать. И добавил после раздумий: – Но, вернись время вспять, я поступил бы так же. – Опасный ты человек, Рутилий… – Римскому Сенату это хорошо известно, – хрипло рассмеялся гость стратега. – За мою голову обещано столько золота, сколько она весит, – и уколол Дорилая пронзительным взглядом. – Надеюсь, ты не считаешь, что у меня денежные затруднения? – понял его Дорилай и обиженно нахмурился. – И что Дорилай Тактик любит Рим больше своей отчизны… – подхватил его мысль Рутилий. – Конечно, нет. Потому и пришел сегодня именно к тебе. Ты был во дворце на приеме легата? – Нет. – Почему? – удивился Рутилий. – Ты в опале? – У меня нашлись дела поважней… А если честно, то физиономия достопочтенного Марка Эмилия Скавра мне надоела еще со времен пергамской войны. Рутилий понимающе улыбнулся. – Но о чем шла речь, я знаю. – Фригия? – Да. – Давно и хорошо отработанный прием римской дипломатии. Понту нужно готовиться к большой войне. – К сожалению… – стратег наполнил фиалы вином из кратера. – Судя по всему, жрецы Беллоны [78] скоро принесут свои секиры в храм богини. – Поэтому я и стремился во что бы то ни стало пробраться в Понт. – Я так и понял. И с нетерпением жду твоего рассказа. – Могу утешить тебя, стратег. Риму пока не до Понта. Похоже, там назревают события, последствия которых непредсказуемы. Гая Гракха на этот год трибуном не выбрали. Консуляр [79] Фульвий Флакк, эта грубая, несдержанная скотина, вместо того, чтобы помочь ему, сутками пьянствует и устраивает оргии. Гай Гракх теряет единомышленников. Новый консул Луций Опимий не скрывает своих намерений покончить с реформами братьев Гракхов, а значит, и с бывшим трибуном. Свободных легионов для похода на Восток у Рима нет – идет война с арвернами и аллоброгами. – Спасибо тебе, Рутилий, – крепко сжал кисть его руки стратег. – Ты вселил в мою душу надежду. – Я еще не все сказал. Вместе с Марком Эмилем в Синопу прибыл Авл Порций Туберон. – Купец? Ну и что из этого? – с недоумением воззрился на гостя стратег. – Берегитесь его. Я не знаю, что он замышляет, но этот хитрый лис немало попортил нам крови в Пергаме. Он такой же купец, как я римский сенатор. – Авл Порций был в Пергаме? – Под чужим именем. Он представлялся там киликийцем. Снабжал войска Аристоника продовольствием и оружием. У него много друзей среди киликийских пиратов. – Но ведь он помогал вам… – Еще как… – в глазах Рутилия зажегся опасный огонек. – Мне очень хочется отблагодарить его за эту помощь… Солонина, за которую мы платили, не скупясь, была протухшая, с червями. От вяленой рыбы воины маялись животами и даже умирали. Зерно оказалось потравлено мышами… – А оружие? – Щиты раскалывались, как ореховая скорлупа, мечи были не каленые, а луки ломались после десятка выстрелов. |