Онлайн книга «Кишиневское направление»
|
– Господин капитан, нам приказано… – Ты что, не понял, дубовая твоя голова! – пуще прежнего напустился на ошарашенного фельдфебеля Маркелов. – Срочный пакет! Пароль – «Дунай»! Вот документы! Он ткнул под самый нос удостоверение курьера и тут же сунул его в карман своего мундира. – Я долго буду ждать?! – вызверился старший лейтенант. – Хайль! Поехали! Черт знает что… – Хайль Гитлер! Пропустить… «Успел он рассмотреть фотографию на удостоверении или нет?» – пока бронетранспортер набирал скорость, с тревогой думал Маркелов, краем глаза наблюдая за немного растерянным фельдфебелем, который не ожидал от штабного офицера такого напора. – Уф… Пронесло… – облегченно вздохнул Татрчук. – Поживем – увидим, – философски заметил Кучмин, с явным сожалением отрываясь от пулемета. – Хорошая цель была… – пробормотал он про себя, вспомнив ярко начищенную бляху на груди фельджандарма. Бронетранспортер разведчики загнали через пролом в стене на территорию старого полуразрушенного монастыря, давно оставленного хозяевами, и замаскировали в саду, среди кустов дикого винограда. – Со мной идет Кучмин… – Маркелов торопился. – Татарчук, останешься за старшего. В случае чего, задача вам ясна: любой ценой прорываться к своим. До аптеки добрались без приключений. Маркелов мысленно поблагодарил разработчика маршрута: на всем пути они встретили лишь один патруль, но и с ним разведчики избежали встречи, свернув в проходной двор. Аптека встретила металлическими жалюзи, которые закрывали большие окна. Некогда красочная вывеска над входом в предрассветном полумраке казалась незаконченным эскизом картины, найденной на свалке и кое-как прибитой ржавыми гвоздями к стене. Лишь недавно подновленная черной краской черная металлическая змея – эмблема медицины – подсказывала прохожему, что длинный одноэтажный дом, больше похожий на конюшню, нежели на жилище вполне благопристойного провизора господина Войкулеску, может иметь какое-то отношение к врачеванию. Маркелов было засомневался, что это именно тот дом, адрес которого дал ему полковник Северилов. Но в узкой горбатой улочке, параллельной одной из центральных улиц города, аптека была единственной. И Алексей решительно дернул за конец цепочки, которая висела возле входной двери. Где-то внутри звякнул колокольчик. – Иду, иду! – через какое-то время раздался за дверью приглушенный толстыми стенами голос. Дверь отворилась, и на пороге появился мужчина в старомодном пенсне и с длинным «лошадиным» лицом. Оплывшая свеча испуганно затрепетала желтым неярким язычком пламени внутри жестяного фонарика с выбитым стеклом. – Что угодно господину офицеру? – спросил он на хорошем немецком. Маркелов небрежным жестом отстранил его и молча шагнул внутрь аптеки; Кучмин остался у входа. – Зажгите свет! – приказал Маркелов. – Побольше света! Мужчина быстро забегал вдоль прилавка, и вскоре три керосиновые лампы осветили неожиданно уютное и чистое помещение аптеки. – Вы провизор? – спросил его Алексей. – Да, господин офицер, – угодливо изогнулся тот. – Фамилия! – Войкулеску, господин офицер. – Та-ак… Маркелов прошелся по аптеке, рассматривая витрины с лекарствами. Провизор следил за ним настороженным взглядом. – Вы здесь один? – Старший лейтенант остро посмотрел на Войкулеску. Но тот был само спокойствие. Первый испуг прошел, и теперь в позе провизора четко просматривались предупредительность и любезность. – Так точно, – по-военному ответил провизор. – Хорошо… – Маркелов выдержал паузу, а затем, четко выговаривая слова, спросил: – У вас есть хинин в таблетках? Провизор слегка вздрогнул, чуть прищурил глаза и так же четко ответил: – В таблетках не держим. Есть в порошках. – Очень жаль. Тогда дайте камфарного масла. – Десять ампул устроит? – Давайте пятнадцать. – Уф-ф… Провизор с облегчением улыбнулся, снял пенсне и сунул его в карман пижамы. – Вы здорово меня напугали. Не ожидал… – Здравствуйте, – протянул ему руку Маркелов. – Доброе утро, – сильно тряхнул ее провизор. – Прошу сюда, – показал он на дверь. От былой растерянности и угодливости не осталось и следа; провизор, как показалось Маркелову, даже стал выше ростом. А когда он переоделся и появился в гостиной, Алексей едва не вскочил от неожиданности – перед ним стоял совсем другой человек: широкоплечий, подтянутый, с жестким выражением лица. И только черные глаза остались такими же – с холодными льдинками внутри. – Удивлены? – Провизор сел напротив Маркелова. – Пришлось сменить театральные подмостки на аптеку. Никогда не думал до войны, что придется играть роль провизора с таким вдохновением. – Он рассмеялся. – И знаете, даже не обидно, что публика не устраивает оваций и не вызывает на «бис». Так чем могу быть полезен? Как я понял, причина вашего появления здесь явно неординарна. – Вам привет от ноль второго. – О-о, это серьезно… – Провизор кивнул в сторону двери. – Пусть ваш товарищ не маячит на улице. В случае чего, здесь есть черный ход на параллельную улицу. Кучмин зашел внутрь аптеки, входную дверь закрыли на засов. – Я вас слушаю. Провизор стоял перед старшим лейтенантом едва не навытяжку. «Уж не бывший ли он военный? – подумал Маркелов. – На артиста совсем не похож. А на провизора – тем более. Чувствуется выправка. И очки снял… Видимо, они нужны ему для маскировки. Интересно, это наш, советский кадр, или из местных?» – Мне срочно нужен радиопередатчик, – сказал старший лейтенант. – Это все? – Нет. Еще необходим доктор. Но передатчик – главное. Меня проинформировали, что передатчик у вас имеется. – Увы и ах… Имелся. С передатчиком очень сложно, однако я попытаюсь достать… – Провизор задумчиво почесал переносицу. – Только когда достану, вот в чем вопрос. И потом, на передатчике некому работать… – Что-то случилось? – встревожился Маркелов. – Мой радист недавно погиб. Увы, в нашей профессии никто не застрахован от ошибок, случайностей, но так… Не выдержали нервы. Во время сеанса радиосвязи в дом, где работал радист, зашли немецкие солдаты. Как потом оказалось, искали бордель, который находится в соседнем переулке. Ну и… – Войкулеску нервно захрустел пальцами. – Радист испугался, попытался убежать, солдаты его заметили, окликнули (он показался им подозрительным), а когда радист не остановился, дали по нему очередь из автомата… Глупейшая смерть. Ну и, понятное дело, немцы передатчик нашли. Хорошо, что на радистке ниточка оборвалась… |