Онлайн книга «Ликвидатор»
|
– Он что, запел? – А как ты думаешь? – Что тут думать? Все эти микронаполеончики на поверку всегда жидковаты. – Верно. Вывалил с три короба – почти все, что знал. Правда, в тот момент он был тяжело ранен… – И ему позволили вертеть мельницу [3] ? Я был искренне удивлен – уж кому-кому, а мне ли не знать, с какой оперативностью и четкостью работает в подобных случаях отдел планирования спецопераций, в составе которого есть глубоко законспирированная группа "чистильщиков". – Поздно спохватились. А потом, как говорится, поезд ушел – наши конкуренты из службы безопасности вцепились в него мертвой хваткой. – Обычное дело… Компру на нашу контору ковыряли? – Пытались. К счастью, он так до конца и не раскрылся, о нас умолчал. Но в ФСБ тоже не ослы сидят, сразу учуяли, откуда ветер дует. Поэтому мы решили оставить его в живых, чтобы не завязнуть еще больше и не дать повод службе безопасности копать глубже. – Так этот Толоконник до сих пор в СИЗО? – Нет. Пришлось пожертвовать нашим агентом, внедренным в службу охраны тюрьмы, чтобы его оттуда вытащить. Они бежали вдвоем. Иного выхода не было. К сожалению. Побег выглядит гораздо естественнее, нежели устранение. – И наверное, на этого вашего Малыша кое-кто еще имел виды… – Я ехидно ухмыльнулся. – Да… – после небольшой паузы неохотно подтвердил мое предположение Кончак. – Идиоты… – Еще какие, – согласился я с ним. – Он теперь засвечен со всех сторон, и его ценность для нас равна нулю с минусом. – Все обстоит хуже, чем ты думаешь. – Злобная гримаса на миг перекосила строгие правильные черты лица Кончака. – Толоконник ушел за границу и оттуда начал диктовать нам свои условия. То, что для нашей работы он уже не пригоден, ему известно. Да он, похоже, и не претендует на вакантную должность ликвидатора. Но вся беда в том, что ему не заплатили за последнюю ликвидацию, а там сумма весьма приличная. Вот он и требует свое. – И имеет на это полное право. – Имеет. Но наши толстозадые с большими погонами считают иначе. – Решили сэкономить на отработанном материале? – Увы. Забыли, что скупой платит дважды. – Я так понимаю, у Малыша есть возможность сильно надавить… – К сожалению. У него в руках документы неимоверной взрывной силы. И терять ему уже нечего – за ним, кроме нас, охотятся и криминальные структуры, и спецслужбы других стран. – И ему дали спокойно слинять за бугор?! – Тогда о документах никто не знал. – Как они к нему попали? И что это за документы? – Во-первых, собственноручно написанный отчет о всех его похождениях в качестве ликвидатора, а вовторых, видеоматериалы, где фигурируют наши агенты-связники во время постановки заданий… и коекто еще… – Да-а, башка у парня варит… – Еще как. Никто не ожидал от него такой прыти. Когда он передал нам копии этих документов, койкого едва кондрашка не хватил. – Достать его пробовали? – Подняли на ноги всю заграничную агентуру. Вычислили местонахождение, послали спецгруппу, но опоздали. – Ушел? – Еще как ушел. На тот свет. – Так тогда и дело с концом. – Если бы… Он сымитировал свою смерть, подставив другого человека. – А как с опознанием? – На уровне. У всех остальных, кроме нас, сомнений в его кончине не было. К сожалению, все это случилось в Греции, а там наша резидентура представлена слабо. Потому на первых порах мы и свернули поиски, тоже поверили в официальное заключение. – А документы искали? – Ищи иголку в стоге сена… Решили, что он не такой дурак, чтобы держать их при себе. А в тайнике они могут пролежать сотню лет. Что и требовалось доказать. – Я так понимаю, он дал о себе знать… – Да. И потребовал такую сумму, что наше начальство до сих пор в трансе. – Колобок… – Я поневоле восхитился этим парнем. – Не понял… – Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… Что здесь непонятного? Он обрубил все хвосты. И проделал это блистательно. Ну а нашей конторе, ясное дело, не стоит кричать на всех углах о том, что он жив-здоров, – по вполне известным мотивам. – Ты прав. – Где он теперь? – Знай мы это, ты еще успел бы надавать по мордам целой роте и перетрахать пол-города, прежде чем уйти на новое задание, – с мрачной язвительностью ответил Кончак. Черт бы побрал мою профессию! Даже на отдыхе нет покоя от всевидящего и недремлющего ока службы внутренней безопасности! Интересно, не умудрились ли они заснять на видео мои вчерашние ночные услады? Думаю, что там есть на что посмотреть… Этот вопрос так и вертелся на кончике языка, и при других обстоятельствах я бы не преминул задать его Кончаку, но сегодня не рискнул – кому охота связываться с тигром-людоедом, да еще когда он не в настроении и голоден? – Но если толпа наших спецов не смогла его вычислить, то как я могу провернуть это дело в одиночку? – изобразив смущение, тихо спросил я. – Есть только один человек, которому известно, где он скрывается… – И я должен найти к нему подход. – Я не удержался от тяжелого вздоха; Волкодав, похоже, ты скоро превратишься в затычку для каждой дырки… – Именно. – Что для этого нужно? – Попасть в колонию усиленного режима. – Чего?! – Не ори, – строго осадил меня полковник. – Ты не на митинге. – Значит, я должен сесть в тюрягу… Моб твою ять! Виктор Егорович, за что?! Прошу вас, куда угодно, только не на нары! – Надо, – отрезал он, но глаза все-таки отвел. Жалеет? Как же, от него дождешься… – Ну, если надо… – жалобно проблеял я и с жадностью допил остатки фирменного пойла – когда еще придется? А что было делать? Служба… Я всегда знал, что моя жизнь – сплошное дерьмо; но не до такой же степени! Ага, уже подъем… Барачные шестерки уважительно тормошат бугра. Коцы [4] на копыта [5] , бушлат на плечи – и вперед, в светлое будущее. Эх, Волкодав… Киллер
Старик пытался учить меня языку, на котором разговаривала деревня. |