Онлайн книга «Месть обреченного»
|
– Вы все говогите спасибо, а потом у бедной Доры одни непгиятности, – сказала смотрительница с осуждением. Дора Абрамовна немного картавила. Но свое имя, на удивление, выговаривала правильно. – Дора Абрамовна, никаких неприятностей не будет. Вы меня знаете. – Ах, я должна его знать! Я должна все знать! А стагую Дору кто-нибудь знает!? Я согок лет жизни отдала этому музею. И что, кто-нибудь сказал мне спасибо? – Дора Абрамовна, я вас умоляю… Сандульский от нетерпения притопывал ногой. – А если бы и сказал, то что? – упрямо продолжала старушенция, будто и не слышала слов Сандульского. – За спасибо ничего не купишь. – Дора Абрамовна, мы ведь уже договорились! – Ах, договогы, договогы!.. Кто на них смотгит? Бедную Дору всегда обманывали. Мы сейчас сгеди здесь, а договог был сгеди там… Она показала куда-то за свою спину; наверное на дверь. – Дора Абрамовна!!! – Все, ухожу, ухожу… Подождав, пока смотрительница скроется за дверью, Сандульский с облегчением сказал: – Садись… И сам плюхнулся на старый скрипучий стул, подняв при этом клубы пыли. – Хорошее местечко, – сказал Жорж с удовлетворением. Я осторожно последовал его примеру, хотя на мне и были далеко не новые джинсы. – Главное – абсолютно стерильное. Пыль веков, естественно, не в счет, – поддержал я Сандульского с иронией. – Извини, у себя я не мог. Опасно… Сандульский выглядел затравленным. – Ты решил завербовать меня в Моссад? Валяй. Только учти – дешево родину я не продам. – Перестань! Мне не до шуток. – Так бы сразу и сказал. Что у тебя стряслось? Сандульский ответиил едва не шепотом, будто и впрямь нас кто-то мог подслушать: – Приходил Сторожук… – Один? – Да. – Интересно… Между прочим, я тебя предупреждал. И что ты мне ответил? Сандульский огрызнулся: – Я бы и сейчас послал тебя подальше! Но, если честно, иного выхода у меня просто нет. – Хвалю за откровенность. Ты всегда был нестандартным евреем. Даже в школе. Он подозрительно посмотрел на меня, подумал и осторожно спросил: – Ты имеешь в виду драки? – В точку. Ты был хулиганом, Жорж. – Между прочим, ты тоже не был пай-мальчиком. – Верно. По мне уже тогда милиция плакала. – А дрался я потому, что никому не давал списывать домашние задания и контрольные. Ты это знаешь. – И получал… – Ну и что? Я отстаивал свои принципы. Сандульский изобразил сплошную честность, но это ему плохо удалось. Наверное, аудитория была чересчур малочисленной, чтобы он мог до конца раскрыть свои артистические способности. – И где они теперь, твои принципы? – До чего я ненавижу твою гнилую ментовскую натуру! Сандульский взвился, будто ткнули шилом в его жирную задницу. – Врежь мне по морде. Или слабо? – Сучий потрох… – выругался Сандульский. – Думаешь, испугаюсь? – Наверное, нет. Ладно, воспоминаний достаточно. У меня работы по горло. Рассказывай дальше. Сандульский остыл, немного помедлил, собираясь с мыслями, а затем сказал: – Он требует, чтобы я продал ресторан. – Даже так? И кому? – Свояченице. – Это значит – лично ему. Сандульский тяжело вздохнул. – Дураку ясно, – сказал он тоскливо. – Так продай – и дело с концом. – За ту сумму, что он предложил, нельзя купить даже паршивый киоск! – Не будь таким жадным. Бери, что дают. – Не издевайся! Мне и так тяжело. – Извини. Я и не думал издеваться. Просто когда предлагают выбор – деньги, пусть и малые, или долгое путешествие в бесконечность, рекомендуется первое. – Ты всегда любил афоризмы! Причем здесь выбор? – А ты не понял? – Что я должен понять? – Мой прогноз оправдался. Ты дождался наезда. Притом, очень серьезного. Ты загнан в угол и стоишь под прицелом. Помнишь, что я тебе говорил? – Да говорил, говорил! Можно подумать, что я не предполагал нечто подобное. – Я знаю, почему ты в последнюю нашу встречу был таким борзым. Потому что тогда еще у тебя была достаточно надежная "крыша". Твой ресторан прикрывал Заруба, не так ли? – Так, – уныло согласился Сандульский. – А теперь, – продолжил я, – когда его, по-моему, две недели назад, завалили, ты остался гол как сокол, и у всех на виду. Что называется, берите меня тепленьким и даже без перчаток. Верно? – Угадал. – Возможно, Зарубу пришили по указке Сторожука, коль так скоро он объявился – это чтобы никто не опередил. – Что мне делать, что делать, Серега? – Ты у меня просишь защиты или совета?! – И того, и другого… Жорж немного помялся и продолжил: – Денег я не предлагаю… знаю, что не возьмешь, но по старой дружбе… – Как же, ты предложишь… Да у тебя прошлогоднего снега не выпросишь. – Сколько? – с отчаянием обреченного воскликнул Сандульский. – Десять, двадцать штук – говори! – Мои услуги, Жорж, стоят намного дороже. – Так ведь я предлагаю в долларах! – И я об этом же. Твой ресторан, по самым скромным подсчетам, тянет эдак на полтора миллиона. Естественно, баксов. А с пристройками, транспортом (в том числе и твоим новеньким "мерсом"), оборудованием, товаром – гораздо больше. – Когда это ты успел подсчитать? – Я всегда любил арифметику. – Может, в пай войдешь? – осторожно поинтересовался Сандульский. – Возможно. Но только не по части коммерции. – Не понял… – Я возвращаюсь к своему предложению – сдай Сторожука. Тебе уже терять нечего: или по миру пойдешь без гроша в кармане, или… – Что значит – "или"? – Сам знаешь, как это бывает с чересчур строптивыми, – у бандитов пощады не жди. – Но они меня потом все равно достанут! – Как сказать. Ты ведь не несешь ответственности за работу спецслужб, которые без твоего ведома понатыкали в ресторане "жучков" и видеокамер? – Конечно, нет. Я им не указ. – Вот именно. Нам главное все задокументировать, а на суде, под давлением неопровержимых улик, ты признаешься, что Сторожук и впрямь на тебя давил. Кто тогда бросит камень в твой огород? – Никто, – оживился Жорж. – Тем более, я подтвержу, что ты сном-духом не знал о нашей операции. |