Онлайн книга «Невидимая угроза»
|
Григор набросился на меня, когда я вписывался в поворот. Рябой попытался ударить головой мне в висок. Это был бы хороший удар, достигни он цели. Думаю, что в таком случае я вряд ли справился бы с управлением. Мой пленник не учел только одного – рядом с ним сидел человек не менее искушенный, чем он, в разных хитростях подобного рода. Поэтому, вместо виска его башка наткнулась на мой кулак. А он у меня, нужно сказать, почти железный. Я потратил немало времени на "набивку" рук, колотя кожаный мешок с речной галькой. Мне даже послышался хруст, когда мой кулак соприкоснулся с головой Григора. Я не стал гасить силу удара, – из вредности – поэтому рябой, тихо хрюкнув, мгновенно потерял сознание и привалился к дверке. Спустя дветри секунды у него из ушей пошла кровь. Бывает… Я ехал все к тому же заброшенному заводику по выпуску скобяных изделий. Мне нужно было тихое, уединенное место. Когда я загнал БМВ в какие-то кусты возле бывшей заводской проходной, чтобы на всякий случай скрыть его от нескромных глаз, Григор пришел в себя. Помотав головой, дабы привести в порядок беспорядочные мысли, он покорно поплелся по крутой лестнице на верхотуру. Похоже, я убедил его вести себя прилично… Верхотурой я называл помещение под высокой крышей цеха, в котором работал мостовой кран. Не знаю, что было в этом помещении, когда функционировал завод, – может, какая-нибудь конторка или кабинет начальника цеха – но только в нем можно было беседовать без помех. Дело в том, что пока я ехал, начал накрапывать дождь, а когда я зашел в цех, он хлынул как из ведра. А в цехе единственным местом, где не протекала крыша, как раз и была "верхотура". Я прихватил с собой сильный фонарь, который нашел в бардачке БМВ. Поэтому, освещение нашему "сеансу" было обеспечено вполне приличное. Поставив Григора в угол и направив на него луч фонаря, я сказал: – Еще раз выкинешь какой-нибудь фортель, замочу. Усек? – Ну… Лицо и поза Григора выражали полную безнадегу. Притворяется? А фиг его знает. Посмотрим по ходу дела… – Отпустил бы ты меня, – вдруг сказал Григор медоточивым голосом. – Тебе нужны бабки? У меня в кармане пять штук "зеленью". Мало? Тогда скажи, сколько ты хочешь. Я звякну по мобилке, и через час тебе доставят любую указанную тобой сумму. – Даже так? – Я ухмыльнулся. – Ну что же, я согласен. – Говори! – оживился Григор. – Сколько? – Миллион. В евро. Бакс начал сдавать позиции, так что я хочу перестраховаться. – "Лимон"!? Ты чё, мужик, с печки упал!? Я что, банкир? – Накладно? Ну, тогда извини, на меньшую сумму я не могу согласиться. Иначе перестану себя уважать. – Ну, бомжара, ну, сука!.. – Григор от злости начал пениться. – Ты что меня, как последнего фраера, на понт берешь!? Запомни – если со мной что-нибудь случиться, тебя даже из-под земли достанут. Ох, я тебе не завидую… – Считай, что ты напугал меня до потери штанов, – ответил я с холодной иронией. – Можно подумать, что тебя будут долго искать. – Будут! – Помечтай, пока в сознании, это не вредно. На самом деле все произойдет далеко не так, как тебе мыслится. В вашем мирке настоящая дружба и преданность не в почете. И ты это знаешь не хуже меня. Твое место займет другой, тоже из "деловых", и все покатится по прежней, давно накатанной, колее. Так что маракуй, Григор, как тебе выскочить из-под пресса живым и здоровым. – Что ты от меня хочешь? – после минутного молчания глухо спросил Григор. – Это другой разговор. Я хочу дать тебе шанс. Учти, он будет единственным. Мы с тобой не враги, а значит зла на тебя я не держу, мстить не за что и твоя жизнь мне не нужна. Но это станет реальностью только в том случае, если ты честно ответишь мне на несколько вопросов. – Звони… – буркнул Григор, щурясь от света фонарика. – Кто эта дама? – спросил я и всучил ему фоторобот Ланы. – Как ее зовут, где можно найти? И вообще – какое отношение она имеет к "Латинскому кварталу"? При взгляде на фоторобот Григор сделался белее мела. Я уже начал опасаться, не хватил ли его кондратий. Мой пленник просто остолбенел. Блин! Что за чудеса!? Такое впечатление, что я подсунул ему не изображение симпатичной девушки, а голову Горгоны. – Кто она! – рявкнул я, теряя терпение. – Н-не знаю… Голос рябого дрожал и ломался. – Григор! Не лги! – Сука буду, не знаю ни кто она, ни как ее зовут! – вскричал он в отчаянии. – Ладно, спросим по-другому. Ты ее видел когда-нибудь? – Видел… – тихо выдавил из себя Григор. – Когда? С кем? – Она приходила вместе с Хозяином… Когда? Где-то с месяц назад. – Кто такой Хозяин? – Самый главный начальник. Большой босс. – Фамилия?.. – Никогда не интересовался. У нас чересчур любопытным могут язык отрезать. – Хозяин – это такой высокий, представительный мужчина с седыми волосами… – высказал я предположение. – Седой? – Григор криво ухмыльнулся. – В "Латинском квартале" есть только один человек, у которого седые волосы. Его зовут Карантин. – Не понял… – Извини, – спохватился Григор. – Фамилия седого Шиманский, Гелий Маркленович. Маркленович! Точно внук какого-нибудь революционера, ниспровергателя монархии и разрушителя церквей. Ирония судьбы: дед, не щадя своего живота, боролся с нарождающимся капитализмом, а внук не менее рьяно занимается его реанимацией. – Он работает, как это теперь называется, менеджером и, по совместительству, возглавляет охрану кабаре, – между тем продолжал рябой. – А Карантин его кликуха. – Он что, сидел? – Сидел… – Рябой презрительно покривился. – За растрату. При коммунистах. – Ясно. Но вернемся к Хозяину и девице. Что за птица этот ваш большой босс? – При больших деньгах и связях, – коротко ответил Григор. – Как он выглядит? – Обычно, – пожал плечами рябой. – Невысокого роста, плотный, но живота нет. Держится прямо, как бывший военный. – Цвет волос, какое лицо: круглое, овальное, квадратное… – Волос у него – кот наплакал. Он почти лысый. Цвет волос? Светло-русый. Даже немного рыжеватый. Лицо… Скорее квадратное, чем круглое. – Глаза?.. – Серые. Нет, скорее светло-серые, почти прозрачные. Какие-то стеклянные, словно у наркомана. Как посмотрит, мороз по коже идет. Очень серьезный человек. – Как он ходит? |